Беркут

- Когда нас бьют, нас бьют серьезно... - проворчал вампир под нос. Он возвращался. Возвращался туда, куда следовало забыть дорогу. Остановился и огляделся. Впереди ничего не удавалось рассмотреть - в сгущавшемся мраке земля сливалась с небом, горизонт неразличим, вдали, на пределе зрения, словно бы колюче сияют звезды, необычно низко, будто склон ведет все ниже и ниже, в пропасть. После иных приключений, пережитых на пути в этот мир, Хайода в глубине души преисполнился стойкого недоверия ко всему, напоминающему пропасть, да и легенды иные гласили о провалах, ведущих в подземный мир, о котором не известно ничегошеньки, кроме плохого... Показалось, в лицо дует едва заметный ледяной ветерок. Оглянувшись, Хайода узрел, что вдали, далеко за спиной, небо по-прежнему синеет светлой полосой - там сумерки еще не наступили, и это было странно, словно он миновал некий рубеж меж двумя совершенно иными мирами. Смеяться над своими страхами как-то не тянуло. Очнулся он только перед воротами Замка, влетев в них лбом.

Смотри - колесо! Вот по ободу мчится рысь за зайцем, или заяц за рысью? Кто разберет, здесь все едино! Звери мчатся по кругу! Сильно достается ободу колеса. Кочки все он пересчитает, все камни оставят следы на нем. И рысь, и заяц получат сполна свои синяки за глупость да упертость. А вот спицы колеса. Гляди, как карабкаются по ним звери, желая попасть на ось, где не будет так болтать. Когда спицу колеса возносит вверх, зверек сползает почти к центру. Но колесо вращается, и спица вновь оказывается внизу, а зверек вновь плюхается на обод. Так и болтает змей туда-сюда за то, что не хватает им сил добраться, переползти на ступицу колеса и на ось. А на оси колеса сидит птица, готовая расправить крылья и полететь. Куда? Разве те, кто ходит по земле, могут понять, какие дела у тех, кто летает по небу? Колесница движется, колесо крутится. Тот, кто держит поводья, не собирается останавливать бег своих коней. Он смотрит, как в колесе возятся звери, пугаясь и злясь, блаженствуя и напрягаясь. Он-то знает, что им ничего не угрожает на его колеснице.

А чего их бояться? Люди, только иные..... иные настолько, что куцый человеческий разум просто не в состоянии их понять и заранее отвергает само их существование.

Тварь осторожно пробиралась через лес. Все вокруг было незнакомым, чужим. Чужие запахи и звуки, чужое небо, чужой воздух. Аккуратно ставя лапы на прелую листву, тварь пыталась определить, где находится ее жертва. Слишком долго она ждала. Слишком долго. С превеликим удовольствием она бы вонзила клыки в хрупкую шейку. Рывок – жертва бессильно повисла в страшной пасти. Сводящий с ума запах свежей крови…. Было. Это было раньше. Теперь – тупая машина для убийства. Тот, кто прикоснулся к зверю, забрал часть души, сделал её бездушной тварью, способной лишь на убийство. Тварь насторожилась. Вот она – та самая жертва. Убить, вонзить смертоносные клыки, порвать на части и вернуться. Вернуться и спать. Спать долго. Видеть прекрасные, цветные сны. Спать до тех пор, пока не разбудят для очередного убийства. Спать и не знать, что пока Твари нет, можно не опасаться за свою жизнь, не опасаться гнева её хозяина. Она подошла. Жертва сама приблизилась. Приблизилась настолько, что казалась овцой, идущей на заклание. Удар. Укус. Смерть. Пустота….. Тварь выполнила приказ. Равнодушное убийство, подписанное равнодушной рукой. Гнетущая пустота внутри. Нет зверя. Нет наслаждения погоней. Ничего нет. Ничего не осталось… Теперь спать. Позволить хозяину прикоснуться к себе и спать. Пройдет не одна сотня лет, прежде чем тварь проснется и выполнит очередной приказ.

где-то еще был целый архив посвященный технике

Петрович и Демон Сторож Петрович, пошатываясь, выбрался из вагончика и вдохнул свежего ночного воздуха. Кругом благодать, такая милая его сердцу - очередная зависшая во времени стройка века, которую он охранял. Стройка уж лет пять как никому не нужная, тем более что с нее стырили уже все что можно, и поэтому занимался Петрович по ночам в основном тем, что гнал ядреный самогон по одному ему известному рецепту. Аппарат, собранный с применением неизвестных науке технологий, который бы вызвал у физиков (да и химиков) всего мира неутолимую зависть, был искусно замаскирован в вагончике, так что Петрович был практически счастлив. Компанию ему составлял только маленький телевизор да кот Кабан, любитель пива Хольстен и воблы. Петрович всмотрелся в звездное небо, улыбнулся и направился к деревянному строению, в народе называемому "сортир". Раздавшийся грохот сначала не запал в его сознание, поскольку недалеко был военный аэродром, и там частенько проводились ночные полеты. Но когда затряслась земля, и сортир едва не развалился, ему подумалось, что долгострой решил приказать долго жить. Петрович развернулся, дабы броситься на спасение своего уникального имущества и кота Кабана, но никуда не побежал, а изумленно уставился на трещину в земле. Трещина полыхала потусторонним огнем и быстро расширялась. - ******! - вынес вердикт Петрович и попятился. Из трещины, ставшей уже пол метра шириной, показалась огромная когтистая лапища, впилась пальцами в землю, затем показалась другая, и из разлома кто-то принялся вылезать. Петрович сумрачно сфокусировал взгляд на нежданном госте. Три метра росту, мощные рога короной, могучая грудь, покрытая чешуей и яростные желтые глаза со змеиными зрачками. Да, и еще запах, ну тот самый - серы! - Пади ниц, человече, перед посланцем Люцифера! - громогласно сказало чудовище, опустило голову и выпустило из ноздрей дым. - Ниц, значица! Перед посланцем, значица! - сказал Петрович, покопался в ватнике и извлек на свет Божий монтировку, с которой не расставался практически никогда. Размахнулся и, что было сил, забубенил посланцу прямо промеж рогов. Благо голову тот опустил. Рогатый изумленно хрюкнул и потер лапищей ушибленное место: - Ты чего? Совсем охренел? Больно ведь! Я ж демон!! - Демон, значица! А что ж ты подлюка творишь-то! - пошел в наступление Петрович - Тута стройка! Объект можно сказать государственной важности, а ты енто... фундамент ломаешь! Уххх!!! Петрович агрессивно замахнулся монтировкой, демон попятился. - Ну ни хрена себе! - очухался демон и захлестал себя хвостом. - Уж не обознался ли ты человече? Приглядись, с кем говоришь... - Я чего тута приглядываться? Ходют тут всякие, не дают отдохнуть трудовому человеку. Щас вот милицию вызову. Ишь ты! Панки всякие оборзевшие шляются, трещины планом строительства не оговоренные делают! Демон расхохотался, периодически выпуская языки пламени: - Я убью тебя быстро. Как первого клиента. Твоя душа будет меня веселить в Аду, - официальный представитель Люцифера протянул руку, схватил сторожа поперек тела и поднес к пасти. Несло из этой самой пасти просто жутко, и Петрович решил отомстить. Как? Правильно! Он дохнул в ответ! Могучий сивушный выхлоп едва не сбил с ног пришельца, тот выпустил сторожа, и, откашливаясь, лихорадочно вдыхал свежий ночной воздух. - Что это было??? - спросил демон, протирая глаза. - Хех! Бояровка енто! Мой рецептик. Ексклюзив, так сказать... А ты, я гляжу, слабоват будешь... - хитро прищурился Петрович. Демон прокашлялся, сморкнулся в сторону, едва не оступившись в трещину, и взревел: - Я великий воин! Я бился с силами света и побеждал многих! Не то, что мелочь вроде тебя... Ты хочешь бросить мне вызов, человек? - А чего не бросить-то? Можно и вызов. Что-то думается мне, что литра первача ты не осилишь, хоть будь ты трижды демон! Ну-ка, почапали со мной, щас проверим, насколько ты силен... Демон, обалдевший оттого, что ему так просто бросил вызов этот странный человек с синим носом, поплелся следом. Петрович аккуратно переступил трещину в узком месте и гостеприимно распахнул дверцу бытовки. Бочком-бочком демон протиснулся в помещение, устроился в уголке, свернув хвост колечком, и удивленно уставился на кота. Кабан, налакавшийся пива из блюдечка, сидел на столе напротив телевизора, и пялился в экран, не обращая никакого внимания на окружающее. Иногда он подтаскивал к себе лапой воблу и отщипывал кусочек. - Хехе, ну вот нас и трое стало! - крякнул Петрович и извлек из хитрой заначки пятилитровую бутыль с мутной жидкостью, а так же две древние кружки с ободранной эмалью. После того как жидкость весело стала плескаться в таре, по бытовке разнесся одуряющий запах первача. Демон чихнул: - Тебя звать-то как, подлюка? – по-доброму спросил Петрович и протянул гостю кружку. - Асмодей! - ответил демон и с сомнением поглядел на угощение - Ну! Вздрогнем за знакомство! - изрек тост сторож, Кабан как по команде приложился к блюдечку и икнул.... Демон выпил и вздрогнул так, что вагончик едва не развалился - Между первой и второй перерывчик не большой! - "обрадовал" Асмодея Петрович и набулькал вторую дозу.... ..... Прошло 2 часа.... - Ик, Петрович? - спросил Асмодей, принимая n-ю кружку, громогласно икнул и выпустил язычок пламени. - Шо тебе, родненький? - Петрович обнял ополовиненную бутыль. - Петрович, а ты меня.... ик... уважаешь? - спросил демон и выпил. Потом занюхал хвостом: - Уххх, сильна твоя бояровка!!! - Уважаю, Асмодейчик. Ты енто, мужик - во! - отлепился от бутылки сторож и разлил по новой. Кабан, уже упившийся, тихонько посапывал перед телеком, свернувшись калачиком и положив лапу на воблу. - Слушай, а давай ко мне, а? У меня бабы, обалдеть!! - вдруг сказал демон. - Даже Клеопатра есть! Такая *****, я тебе скажу! Пошли, а? - Нет, уж лучше вы к нам... - ответил Петрович и достал вторую бутыль... ....Прошло еще 3 часа... - Пппетрович! Я тебя люблю! Дай я тя ппппоцелую! - Асмодей протянул когтистую руку. - Асмодей! Ты вот такой мужик! - ответил сторож, - но нам уже пора, скоро домой идти, а там жена... Петрович запечалился. - А хочешь я это... Я ее в эту, как ее, геенну огненную отправлю? Навеки, а? - Неее, уж поди 40 лет прожили. Привык! В окно блеснул первый луч рассвета, Асмодей прищурился: - Вот так всегда, только начнешь отдыхать... Петрррович, я домой! - сказал демон, с трудом выбрался из вагончика и распластался на земле, собираясь с силами. Следом показался Петрович с пузырем. Демон встал, покачнулся и прицелился в трещину взглядом. - Петрррович, я тя люблю! - Ты это, ты заходи еще! - сказал Петрович и протянул пузырь – На, возьми, с утра поправишься! Едва нащупав подарок лапой, Асмодей сказал: - Вот Люцеферу покажу... Будем в гости ходить. Бывай, человече! Ик! - потом смахнул слезу, и прыгнул в разлом. Трещина затянулось, будто ее и не было. Петрович быстро прибрался в бытовке и отправился домой, где его ждала Клава... Наверное, со скалкой... - Эх жаль я отказался, шоб в геенну ее забрали, - подумал Петрович и нащупал в рукаве монтировку... *** Сторож Петрович совершал ночной моцион, или, попросту говоря, отливал, оперевшись на покосившийся с последнего посещения Асмодея косяк деревянного сортира. Вечер удавался - приговорив поллитру чудо-напитка собственного изготовления, Петрович был доволен собой, своим местом в жизни в частности, а так же международной политической обстановкой в общем. Позлившись на внешнюю политику США, Петрович потом долго смеялся, посмотрев по телевизору очередной репортаж о Джордже Буше. Высказывания его так веселили, что он похохатывал, показывал большой палец и иногда восклицал: - Во дает! Петросян американский! Задорнов ковбойский, - завидев же Кондолизу Райс, Петрович перебирал губами, по слогам произнося ее имя, и хмыкал, - А в школе ругаются так, Кондон, надо ж! Потом он вспоминал жену, импульсивно хватался за монтировку и печалился... Снаружи раздался какой-то странный звук, Петрович поднялся и выглянул в окошко - двое вскрывали склад. - Ворують! Как есть ворують! - возмутился Петрович, - И без меня! Кабан? Кот повернул к хозяину похмельную морду и мурлыкнул: - Остаешься за старшего! Всех, кто не я - рвать! Тогда еще пива куплю, - распорядился по-военному Петрович, вспоминая молодость и свое звание прапорщика запаса. Он уже совсем было захотел выскочить и настучать монтировкой всем, кто попадется под руку, но потом передумал. Вместо этого он тихонько вышел из вагончика, обошел его, и с другой стороны присел на корточки, вооружившись куском мела. Сторож стал рисовать на асфальте странные знаки, которым его научил Асмодей, и шептать всякие чуднЫе слова. "Чернокнижник, ****!", подумал про себя Петрович, и скептически осмотрел результат трудов. - Ну, и долго ждать-то? Слышь, как там тебя, Асмодеюшка, вылезай, - позвал Петрович в нарисованное. - Ага, вылезай, - тут же раздался голос демона, - Я тебе как говорил делать? Кругом надо было обвести еще, балда! А так у нас с тобой просто конференц-связь. Чего хотел-то? - Дык это, я тебе того... грешников нашел! Двоих. - Ууууууу! У нас этого добра у самих навалом, сами не знаем, куда девать. Вон, уже некоторых в рай отправляем, насильно - не хотят они туда, знают, сволочи, что котлов у нас не хватает, и пока до них очередь дойдет, вечность-то уже и кончится. Небось еще алкашей каких подобрал? - Нет! Воры! - Это неинтересно. Ладно бы маньяки какие, или государственные преступники, или знаменитость какая. И вообще, ты не забыл? У нас с тобой бартер и натуральный обмен, мне Сатана еще с прошлого раза запретил от тебя кого-нибудь нахаляву брать. Знаешь, как мы с тем гаишником намучились, который тебя на пятьдесят рублей оштрафовал? А знаешь, как тяжело *********** с перепугу котел отмывается? Пришлось отпустить... И тут Петровича осенило! Так осенило, что он аж подбоченился и принял стойку Наполеона. - Ишь ты, напыжился! - хыкнул Асмодей, - Чего задумал-то? - Буша почем возьмешь? - Кого? ******* этого, что ли? - удивился демон, - А нахрена нам придурок этот? Пусть его в рай берут и сами мучаются. - Да чего ты ломаешься - сам же говорил знаменитость надо, ему предлагают, а он еще и кочевряжится. Уж знаменитее его не придумать! - Неее, ты не понял! Нам не такие надо. - А какие еще-то? - Мадонну бы... - мечтательно причмокнул губами Асмодей, но осекся, - Черт! Выбрала же имечко себе. Опять от Сатаны по губам получу. Ладно, погодь, я щас. Он меня вызывает. Петрович закурил. О грабителях он уже успел позабыть. В перерывах между затяжками, он любовно поглаживал монтировку. - Кхе-кхе, - откашлялся Асмодей, - Слыф? Фопщем Сатана заинтирисафался тфоим предложением нафчет Буфа. - Эй, а чего это ты шепелявишь? - Фепелявю? Тебе кафыцо... - Ага, получил-таки по губам! - Не перебифай! Расгофор не об этом. Вопфщем с тебя цыфтерна бояровки, и мы Буфа у себя пригреем. Петрович аж присел от такой новости: - Так много? - А фто ты хотел? Известная фигура... - Ладно, - Петрович заторопился, прикидывая количество исходных ингредиентов. Прикинул и присвистнул - успеть бы, возраст ведь. - Ну так ты чего? Насчет жены не передумал? - Да ну тебя! - отмахнулся сторож, - не до того сейчас! И стер ногой рисунок, не попрощавшись. Надо было срочно готовить самогон! Так что ждем граждане, ждем и надеемся! Если кто помочь желает – все к нижеподписавшемуся!

Астральные путешествия происходят тогда, когда человек находится на зыбкой грани сна и реальности. Просто куча народа не помнит, что с ними в этот момент происходит и куда направляется их подсознание.

А может быть все дело в том, что человек изначально "запрограмирован" на тут или иную ситуацию, которая с ним произойдет? То, что некоторые называют Судьбой. Тогда Творец тут совершенно не причем....

вытащено из ролевки " Демон отстранилась от Архангела и коротко рыкнула. В комнату вошел огромный черный оборотень. - Он проводит тебя. Да, и постарайся не бродить ночью по коридорам замка. Это не безопасно. Желаю тихой ночи, - демон коротко поклонилась и вышла. Она шла по темному коридору. Руки автоматически отдавали приказы оборотням, а в голову постучалась очень назойливая мысль. "Война. Никому не нужная. Война Кланов. Хуже войны за Кодекс. Тысячи соратников были убиты, попали в плен или отправились в изгнание. И все из-за того, что какие-то два маразматика что-то не поделили." Поплутав по коридорам "пора карту рисовать", демон дошла до нужной комнаты. Тихое шуршание, скрип и еле слышный плач. Она толкнула тяжелую резную дверь. Сумрак рассеивал свет двух свечей. Большой пес терзал узорчатую подушку. Окно распахнуто. На кровати ползает и громко пищит летучая мышь. Наручи и метательные ножи полетели в один угол комнаты, охотничий костюм в другой. Демон залезла под теплое одеяло, прижала к себе зверушку. "Искариот", - сердце тревожно сжалось от одной этой мысли. то, что давно пыталась спрятать в глубине, услужливая память выплеснула наружу и тихо зашептала, терзая такими сладкими воспоминаниями. Мышь прижалась к демону и затихла. Тревожный сон осторожно пришел. Та часть демона, что не знает преград, осторожной тенью отделилась от тела и села на окно. Большая темная птица тревожно и равнодушно осмотрелась. Раскинув широкие крылья тяжело взлетела и растворилась в ночи. "

Есть ли у нас что-либо более ценное, чем жизнь? Означает ли смерть прекращение нашего бытия вообще или являет собой начало иной, новой жизни? Существуют ли такие люди, которые возвратились из потусторонней жизни, и знают ли они, что происходит там, за порогом смерти? С чем можно сравнить то состояние? Заинтересованность общества подобными вопросами начинает быстро возрастать, так как благодаря имеющейся ныне технике оживления, иначе называемой техникой реанимации, способствующей восстановлению дыхательной функции и сердечной деятельности организма, все большее число людей оказывается в состоянии рассказывать о пережитых ими состояниях смерти. Некоторые из них и поделились с нами этими поражающими своей непосредственностью впечатлениями, вынесенными из «потусторонней жизни». И если такие впечатления были приятны и радостны, то зачастую люди переставали испытывать страх перед смертью. Многие удивляются сообщениям, появившимся в последнее время, об исключительно положительных переживаниях, описываемых вернувшимися к жизни людьми. Спрашивается, почему же никто не говорит о существовании неприятных, то есть отрицательных посмертных переживаний? Как кардиолог, имеющий обширную клиническую практику реанимации больных с коронарной недостаточностью, я обнаружил, что, если пациента расспрашивать сразу после реанимации, оказывается ничуть немало и неприятных впечатлений, полученных в потусторонней жизни. Именно эти наблюдения и породили замысел данной книги, в которой представлен как положительный, так и отрицательный «посмертный опыт», вынесенный на суд читателя. Наряду с этим на основании личного опыта и исследовательских разработок Американской кардиологической ассоциации (АКА), я расскажу и о новых методах реанимации. Оказавшись в числе рекомендованных АКА в 1976 году в Национальный исследовательский отдел, я получил прекрасную возможность общения с терапевтами, медицинскими сестрами и сиделками, а также с персоналом Скорой помощи многих стран, в том числе Нидерландов, Финляндии, России, а также Центральной и Южной Америки. К тому же я пользовался привилегией лектора в некоторых медицинских школах Соединенных Штатов и множестве ассоциаций врачей различных специальностей. Многие из них предоставили мне значительный материал для сравнительного анализа собственных наблюдений над пациентами, которые, по всей видимости, сразу же по возвращении из состояния клинической смерти, пересказывали находящимся рядом врачам, сестрам и сиделкам то, что пережили «там». Подобная передача информации оказалась возможной благодаря современной технике реанимации, и средствам жизнеподдержания, которые находятся на довольно высоком уровне и в экстренных случаях используются медицинским персоналом. Возобновившийся интерес к феномену смерти и явлениям, с ним связанным, имеет, что очевидно, международное распространение среди медиков. Теперь эта проблема получила общественное значение и завладела умами американцев. Вопросам исследования смерти, умирания и, потусторонней жизни в настоящее время посвящена уже масса семинаров и публикаций. Раньше, когда я еще не занимался сбором и анализом материала для этой книги, я смотрел на большинство сообщений о посмертных ощущениях либо как на фантастический бред, либо как на предположение или воображение. Большинство известных до той поры случаев представлялось мне не более как зафиксированными эйфорическими блужданиями мозга в состоянии клинической аноксии*. Но вот однажды утром 1977 года я возвращал к жизни одного больного, объятого ужасом, который вдруг сообщил, что находится в самом настоящем аду. Он умолял меня спасти его и не давать ему умирать. Когда я, наконец, поверил ему и проникся его переживаниями, страх охватил и меня самого. Подобные ситуации убедили меня в необходимости написать эту книгу. Теперь во мне живет уверенность, что там, после смерти, действительно есть жизнь, и жизнь эта далеко не всегда приносит радость. В последующих главах я подробно расскажу о результатах, полученных во время реанимации. Я постараюсь дать читателям достаточно точные представления о другом мире, с существованием которого мне пришлось столкнуться лицом к лицу. По ходу дела я вновь попытаюсь проникнуть в «посмертный опыт» пациентов и, вместе с тем, рассказать о некоторых видах смерти, а именно: обратимой и необратимой. *Аноксия-состояпие, возникающее при недостаточном снабжении организма кислородом или при нарушении его усвоения в процессе биологического окисления. (Прим. перев.) Все данные, представленные здесь на суд читателя, будут дополнены изложением некоторых взглядов на посмертную жизнь древнего человека и для сравнения будут сопровождаться иллюстрированием аналогичных современных открытий. Поразительная схожесть посмертных ощущений и аналогичность опыта в случаях, абсолютно между собою не связанных, исключают возможность какой-либо согласованности или случайного стечения обстоятельств в ходе получения этих внетелесных ощущений. Сообщения, ставшие доказательством, являют собой довольно обескураживающие примеры воспоминаний об особых, не известных доселе явлениях, которые действительно имели место в момент клинической смерти и полной потери сознания. Всякий раз такие явления настолько тщательно воспроизводятся пациентами, что невольно наталкивают на мысль о духовном существовании вне тела в период клинической смерти. Такие же ощущения описывали и некоторые выдающиеся люди прошлого, которые испытали их сами, хотя примеров такой описательной литературы немного. Предметом особого разговора будет служить феномен предчувствия смерти; важно лишь не путать его с самим переживанием смерти. У некоторых людей, когда они узнают о приближении смерти, могут возникать различного рода видения, представления или переживания, которые порой трудно оценить объективно, хотя вероятность их существования неоднократно подтверждалась. С другой стороны, зафиксированный «посмертный опыт» имеет большое сходство в последовательности описываемых событий и, стало быть, легко и естественно подвергается сравнительному анализу. Таким образом, цель этой книги состоит в подробном описании переживаний отдельных людей, вернувшихся из состояния клинической смерти, чтобы рассказать о своем опыте нам. Из числа всех реанимированных, которые восстановили нормальную жизнедеятельность, лишь около 20% вызвались добровольно поведать о своих впечатлениях, вынесенных из потусторонней жизни. Они утверждают, что смерть, мысль о которой пугает обычного человека, является не прекращением жизни или забытьём, а есть переход от одной формы жизни к другой - иногда приятной и радостной, а иногда мрачной и ужасающей. Люди, получившие приятные впечатления, уверяют, что процесс смерти сам по себе безболезнен и напоминает обычный обморок с остановкой сердца - подобно отходу ко сну. Несмотря на то, что смерть ожидает каждого из нас, человек все же не хочет признать ее неизбежность. Его возмущает этот дамоклов меч, ибо сам он хотел бы жить вечно - к чему и стремится. И это еще раз подтверждает тот факт, что человеку и в самом деле не достает иной жизни. Через всю писанную историю предсказывалось существование жизни после смерти, но только теперь, благодаря современной технике реанимации, мы начинаем проникать в тайны, которые скрываются. Продолжение здесь http://www.key999.ru/text/moric/01.htm

Книгу Мертвых, Бардо Тодол, Тибетскую священную книгу читают, как у нас псалтырь, над гробом умершего в течение 40 дней со дня смерти, исключая первые три дня. Конечно, когда померший беден, чтение укорачивают, а иногда и вообще лишь помянут, как у нас на третий день, девятый, двадцатый и сороковой. А то и просто положат под голову усопшему. Эта книга-наставление в том, как вести себя Покойному на Том Свете. С другой стороны, это наставление нам, живущим, в том, как и к чему готовиться, пока еще при жизни, в отношении, увы, неизбежного ухода Отсюда. Эта книга про то, что будет с нами, когда мы умрем, и как следует приготовиться к тому, что ожидает нас на Границе и далее, пока (как утверждает книга) мы вновь не вывалимся Сюда, назад, в очередное беспамятное Существование. Потому что испытать жизнь тут и там, Смерть, Сон - одно дело; помнить испытанное - совсем другое дело. Воды ласковой Леты смывают с души испытанное, как следы на песчаном плесе. И если быть честным, то на вопрос: что будет с нами, когда ми умрем? - следует ответить: мы не знаем! Коллективная истина нашей яви тут беспомощна, ибо жизнь ограничена своей всеобщностью. Книга Мертвых учит нас воспоминанию и распознанию испытываемого именно в тех случаях, когда нет уступок общедоступности правды, нет произвольного свидетельства, когда мы сами по себе. Подобно тому, как это бывает во сне с сознанием и памятью*. Мы присоединены в Бардо к тайне собственного устройства, к самим себе, которых иные так тщетно искали всю жизнь. | * | В этих снах, их по-английски называют "lucid dreams", |сохраняется дневное наше сознание: мы знаем, что мы спим; |знаем, где лежит наше тело; кто мы такие в дневное время и |тому подобное. Сны эти редкие и удивителъно преображают |людей, коль скоро приснятся им. Снами этими занимаются |психологи в последнее время о очень настойчиво во всем мире. |Однако, как известно, сну не прикажешь. | Этими снами, видать, многое осознали известные русские |философы Николай Успенский и Гурджиев. В их книгах |приводятся эти странные состояния, которые не явь, но и не |сон нашего сознания, разглядывающего себя еще при жизни и ту |запредельную единую суть, где сны и явь находятся, |параллельные в малом, как в геометрии Лобачевского; на |бесконечности сон и явь пересекаются! | Если в юдоли земной нас можно уподобить телепередаче, которая сама себя смотрит на экране ящика жизни, то в Бардо мы - передача, рассматривающая себя без ящика, без толстого экрана плоти. Мы передача, вернувшаяся в студию, откуда излучались, не ведая про то. Мы - программа в Машине Мира, которая распознает свое начальное значение и вид до того, как, уловленные плотью, мы превращаемся в привычную Картину Себя. Программа, написанная на Языке Вечных Сюжетов нашего искусства. Язык вечных сюжетов, вечных сказок нашей жизни и есть главный Язык в Мировой Машине. Какие-то сюжеты - главные, самые частые, без которых и года не проживешь, вроде сюжета птицы Феникс: сколько раз мы вспархиваем воскрешенные из пепла благодаря этому сюжету к Новой, Неведомой новой роли, новому замыслу. Кончается замысел (ролы, и мы вновь умираем, потому что больше нас нет в судьбе, и судьбы нет, все, мы говорим, обессмысливается, пока - из праха не воскресаем мы, обновленные, и увы! себя не помнящие. Эти накатанные сюжеты нашего бытия и составляют привычную картину нас самих, Недаром говорится: будь тем, чем ты кажешься... Ведь так оно и есть: вначале, лицедействуя, мы кажемся, а чуть погодя - становимся тем, что изображаем. В этом и заключена сила ритуала, он кажется таким формальным, внешним, неважным (ну подними руку и проголосуй со всеми на собрании, воскликни со всеми вместе Хайль Гитлер... а после, мол, сплюнь, перекрестись, что тебе станет...). Ан нет, раз поднял руку, перекрестился, воскликнул, два... и не заметил, как Преобразился, стал ролью и лицедейство захватило, искренность появилась. Хотя еще по­прежнему, Иногда, с Бывшими друзьями еще корит язык наш и память, и сами над собой горюем, мол, кем и чем я стал, во что превратился... Кончено дело - и не выпрыгнуть из такого нарошного поначалу замысла. Когда исчерпана роль, тогда и смерть (при жизни) и воскресение посредством вечного замысла Птицы Феникс - естественны, хотя и с грустью, болью, быть может, но восстает из пепла человек и спешит к новому Себе. Другое дело, когда такие роли оборваны на иных размерах истории, эпохи, или смерть прекратила Привычное. Тогда разыгрывается вечный сюжет чрезвычайной трагедийности: сюжет несогласия с судьбой, с богами, с Независящим от Нас, Человек, лишенный Роли, продолжает ее играть, он даже сильней к ней прилепляется: теперь он по-настоящему искренен, а сюжет больше не нужен, не востребован Эпохой, всеобщей жизнью... Так случается со всеми Шаблонами общих судеб поколения, географии, эпохи (я писал про то перед Сонником), это удел всех, не пожелавших развиться до Человека Сознающего, и востребовать себе судьбу, замысел Личностной Судьбы, а разделивших удел всеобщий, судьбинский временный шаблон. Именно это и происходит с нами в Загробьи, где мы, лишенные нужды играть привычное, как те лишенцы Эпохи, превращаемся в Оболочки Сюжета, уже ненаполненного жизни Сутью. Конечно, привычные картинки нас самих, как мы отражались во время жизни в зеркале Собственного Воображения, могут сильно отличаться от нашего истинного, излучаемого неведомой телебашней облика. Зеркало Бардо отражает нас такими, какие мы есть на самом деле! А что мы про себя знаем, помимо выгораживающего нас благоприятного воображения? Под взглядом Чудища из пустоты дрожит загробное наше сознание и рвется прочь, совершая страшную (как станет ясно из дальнейшего) ошибку. Ибо поступать следует как раз противоположно. Не бежать прочь от ужаса, а потянуться к нему, проникнуться им и, распознав в Калибане Себя, допустить и взять на себя Свое. Как бы это ни выглядело! Как обуянный бесом иль духом становится им на миг, так и в Бардо, узнав Себя и приняв, проникшись обликом, мы становимся тем, чем мы являлись на Самом Деле, навсегда. Когда нами завладевает божество, мы превращаемся в это божество. Дух, нисходящий, завладевает Святым Сподвижником и в тот же миг Святой превращается в этот Дух! Таков механизм, главное правило Действия в Загробном мире: отдавшись - преображаешься; кого распознал, кого принял в Себя, в того превращаешься. Бардо - это состояние нашего сознания, лучше сказать, нас самих, когда мы видим, слышим, испытываем и помним, в одиночку, вдали от коллективной правды обыкновенной жизни. Бардо - это ни реальность, ни нереальность, однако как сон с сознанием - истинно, потому что есть в нашем переживании! Всего существует шесть таких состояний, шесть Бардо. Три при жизни, или три Бардо жизни. Это Бардо Утробы, когда мы в утробе ожидаем рождение. Бардо Сна, когда во сне мы вспоминаем Себя. Бардо Мистического Озарения, когда наяву мы Себя забываем, но не утрачиваем сознания. Три после смерти, или три Бардо Смерти. Чикаи Бардо, или Бардо Смертного Часа; Хониид Бардо, или Бардо Кармических Наваждений; Сидпа Бардо, или Бардо Воплощения (очередного рождения). Все эти состояния - суть Личные испытания. Один на Один с Собой и Неведомым, Небытием, Коллективная Явь с правдой произвольного свидетельства и общедоступностью доказательств, как мы видим, в число Бардо не попадает. Поскольку Бардо Тодол это Тибетская Книга Мертвых, она насыщена живыми Знаками, Иероглифами и Картинами Буддийского и Ламаистского Пантеона Божеств. Для современного читателя, далекого от буддизма, многие картины и видения Бардо Тодола окажутся необъяснимыми и нелепыми, если не задаться с самого начала некоторой общей объясняющей мыслью, которая бы эти образы книги осовременила. В наш вычислительный век модны сравнения человека и электронной машины, робота. Однако сравнения эти в основе своей - ложные. Ибо мы - не роботы, не Машины! Мы очень сложные, многослойные, многоступенчатые и многоэтапные программы, вложенные в Машину Жизни. Начиная с оплодотворения, мы программа, точно и настойчиво исполняющая биохимический, генетический замысел. После рождения мы - суть психофизиологическая программа, которая осуществляет точную постепенность моторики ручек, ножек, головки, ходьбы и, наконец, речи... И так до того, пока не заканчивается наше телесное и нервное развитие. Далее, на высотных этажах Нас, как Программы в Компьютере Жизни, этими Замыслами становятся вечные, классические сюжеты Бытия. Неважно, что качество исполнения невысокое. Тут сам древний вечный сюжет выручает. Превратившись в пепел, прах, мы из него Новым Фениксом вскоре вспархиваем, до очередного раза. Потому и существуют эти вечные сюжеты, потому они классические, что Цель нашей жизни не научиться, а исполнить! Потому никто на ошибках не учится, повторяя снова и снова то же самое в тщетном усилии исполнить наконец-то, высоким качеством, все тот же замысел и всякий раз спотыкаясь на том же месте. Наша жизнь как исполнительство - вот причина того, почему захватывает жизненное лицедейство человека, почему, войдя в роль (или в раж), мы часто не можем из нее выбраться. Вот почему вечные Замыслы и Личины так понятны нам всем. Без этого и Книги Святые немыслимы, если бы Суть дела была в том, чтобы научиться. Суть жизненного дела, верней, нас (без нас нет дела) как программы, вложенной в Машину Жизни, - не научиться, а исполнить. Мы в Яви, программа исполнительская. Бес - это не микроб внутри сознания, не бактерия. Внутри ничего и никого нет. Бес - это Роль Беса. Мы - в своем жизненном судьбинском звучании - исполняем под давлением невидимых пальцев чертову пляску иль ангельскую песнь, становясь тем, кого Исполняем. Не Личина, но Лицедейство - основа жизни. Ибо Личина неподвижна и мертва. Только развернутый в замысле образ составляет мелодию жизни. Мы мелодии, поющие Себя лично, снова и снова на тот же мотив, которые не слышат, как они звучат. Ибо Певец и Песня, Роль и Актер - неотрывны в жизни, тем отличаясь от Театрального Представленья. Лицедейство и Лицедей в жизненном соединенье - суть Одно. Скажи мне, какому ты следуешь Замыслу, какому Сюжету, и я скажу, кто ты! Только тогда, когдая, ведать Сейчас в Сейчас - Лицедей отслаивается от Лицедейства и снимает Личину. Замысел теряет над Исполнителем власть, и тот, кто раньше был лишь ролью, мелодией беспамятного хора жизни, - становится Человеком Отдельным и Присутствующим. Тех, кто Есть, Присутствуют в жизни, отслоенные от привычного лицедейства среднего человека, - таких людей немного. Для них жизненное исполнение Средней Судьбы эпохи превращается в Личную Судьбу, в отдельный Судьбинский Замысел. Судьба в тот миг и начинается, когда отслаивается от роли и спохватывается Сознание. Воистину, широки врата, ведущие к погибели, и многие идут в них; и лишь узкие тропы обещают спасение. В случае шести Бардо мы всегда Есть, Присутствуем, потому что становимся из Исполнительской Программы - Программой, Распознающей Себя! Звено за звеном ми в разных Бардо Смерти распознаем окоем своего истинного Устройства и Смысла. Как всякая распознающая себя Программа в Компьютере, мы обязаны сравнивать Себя с Распознаваемым Знаком, чтобы по условию совпадения выскочить из Режима Распознания на то или иное действие. Так по условию распознания программа в машине, компьютере дает Сигнал и открываются двери, летят ракеты, начинает работать передатчик или фигура меняет свое положение (в случае Шахматной программы). Кто или Что испытывает нашу Способность Самоузнавания - не знаю! Тут великая тайна. Почему машина Жизни откликается, если верно пропето Заклинание, и распахиваются Врата, закрытые для Невежд, творя волю узнанной и произнесенной нами команды - знака, - сие нам неведомо и книга говорит про то очень туманно. Став из исполнителъской Программой, Распознающей Себя, мы оказываемся в одиночестве. Во взаимоотношениях с Самим Собой, Свидетелей, как правило, не бывает, во всяком случае, одного с Нами Замысла и развития их точно нет. Вот отчего никто нам не может помочь (подчеркивается в книге), кроме нас самих и неведомых Вышних Сил, переключающих нас в Распознающий режим, которым и остается молиться и просить смиренно. Эти зрители, коли они есть, не свидетельствуют и молчаливы, Звездное Око - оно невидимо, хотя пристально за нами призирает. Тем Сон с Полным Дневным Сознанием и отличается от Яви, что в нем нет произвольных свидетелей, Нет их и в остальных Пяти Бардо. Хотя, конечно, из дальнейшего станет ясно, что Книга Мертвых - это лишь малая толика, вершина айсберга тайны, плавающего в неведомом*. | * | Те, кто исчерпал свою исполнительскую Программу Жизни |(судьбы), однако еще не помер, из исполнительского режима |переключаются в управляющий иль надзирающий. Эти человеки - |программы Управления и Надзора. Похоже, за нами смотрят |лучше, чем мы думаем. | Спрашивается, в чем суть испытания Распознаньем Себя? После смерти? По моей мысли, это последовательное распознание нами своего истинного Устройства, пока мы находимся в Бардо Смерти, является проверкой верности приобретенного нами при жизни Самосознания. Самосознания, степень которого в сущности есть единственное мерило нашего духовного развития. Вот и обозначается цель духовного развития при Жизни! Какое новое качество приобретает Программа, которая сама себя узнала, что происходит с нами, когда мы становимся тем, что мы есть На Самом Деле, - на этот вопрос ответа нет. Это все равно, что спросить, чем становится шахматная программа в компьютере, которая распознает себя и свое предназначение играть в шахматы? Иль что случится с отражением в Зеркале, которое само себя успевает разглядеть, стремительно поворотившись в стекле? Чем станет телепередача, сама себя разглядевшая и узнавшая? Это невероятное качество Самосознания, которое мы способны родить во взаимных исполнениях Яви, есть чудо, словами не обьяснимое, пропасть небытия, если за бытие считать телесное. Очень похожее на то, что суть и цель Яви именно родить Самосознание, которое в загробном мире будет проходить строгий экзамен*. | * | Если телесное есть часть Души, различаемое пятью |чувствами, главными приборами Души в этом существовании |(Уильям Блейк: Союз Ада и Неба), то у многих привычный их |вид сильно может измениться, когда Существование станет |Иным, а пять чувств воспринимать будут Другую Часть Души, |бестелесную. Как далек может оказаться привычный мотивчик |жизни от истинного нашего звучания. | Кто эти экзаменаторы?! Этого нам не узнать, не став Ими! Что до награды Бардо Тодол, Книга Мертвых ограничивается всякий раз одной и той же краткостью на этот счет: освобождение, бессмертие, спасение от колеса новых беспамятных рождений и сопутствующего жизненного страдания. Смысл Испытания - Распознания заключается в том, что нам предъявляется некий трудный живой знак, в котором мы должны узнать себя, допустить и проникнуться. В сущности, механизм здесь тот же, как в случае Одержания, скажем, в культах Макумба (смесь Христианства с Западно-Африканскими культами). Танцующие верующие в церкви дотанцовываются до состояния транса, когда в них вселяется то или иное Божество. В это время, когда человеком завладевает божество, человек становится этим божеством. Я - это Ты. Вот формула распознавания. Что случится, если мы распознаем себя в трехглавом, шестируком и четырехногом Будде, у которого в каждой голове три жутких, вперенных глаза, - трудно сказать?! Над этим пусть читатель поразмыслит сам, после прочтения книги. Другое дело, что воспринимать эти Знаки и миражи, причудливые фигуры станет намного легче, если рассматривать их как тайнопись, которая заключает в себе наше истинное Устройство. Однако в мире Бардо, как во сне, иные законы, нежели наяву. Слово или Знак, названный, произнесенный, имеет такую же силу, такую же плотность, как и мы сами или другие фигуры. Знак и плоть во Сне и Бардо - соизмеримы и взаимозаменяемы. Ибо в Бардо, как и во сне, нет вещественной реальности Яви, где несущий Сигнал и Смысл Сообщения отнюдь не одно и то же.* | * | Так Господь, по мнению древнего знанья, творил Мир |Буквально Знаками египетского или еврейского алфавита |(Каббала). Во всех шести Бардо мы, сотворенные по Образу и |Подобию Господа, уподобляемся Ему в действии. Это проверка |Божественного в нас начала, установление, быть может, |сходства меж нами и Творцом. | В Бардо сигнал и смысл сообщения не различимы, знак и его живая плоть - одно и едино! Вот почему Заклинание в Магии рождает Образы, а злые духи запечатываются Знаком!* | * | На равенстве Знака и Явления, Приказа и Действия |основана вся магия мира. Радиокоманда сдвигает сотни тонн - |это объяснимая магия, раз имеется формула устройства. Если |бы мы познали Себя, формулу устройства Сознания, мы поняли |бы, что такое Духи и почему заклинание, порой, перемещает |жизнь. | Иное дело, что мы не буддисты и Знаки - Образы Книги нам о многом не расскажут. Сами мы, когда встретимся с собой, увидим, небось, очень даже отличное от трехглавых, шестируких и девятиглазых Будд. Может, увидим трех Богоматерей - троеручиц, со звездой во лбу вместо третьего глаза И на четырехгранном топазе - вместо четырех ног. А, может, Пришелец нам явится в геометрическом, светящемся формами сложном Образе. Кто его знает, поживем, как говорится, увидим! Тут важно другое: фигуры в Книге Мертвых - это Архетипические фигуры Буддийского Пантеона, Архетипы, если пользоваться обозначениями Юнга, сиречь фигуры национального и культурного сознания народа, к которому мы принадлежим. Это главные сюжеты человеческого бессознательного существования, которые наполняются культурным национальным содержанием за время жизни. Атеист, к примеру, вообще может ничего не увидеть, кроме круга пустыни с четырьмя сторонами. В сущности это будет он сам, человек, который при жизни считал, что жизнь начинается с рождения и заканчивается со смертью, и вечные Замыслы Души ничем не заполнил, кроме человечьего бытового смысла, уходящего со смертью. Что гадать, когда эти видения нас обязательно посетят. Важно, пока еще мы живы, поразмышлять над будущей задачей и ее возможностями. Безусловно, должна быть общность устройства, в той же мере, в какой мы все - люди. И наше четырехстороннее внутреннее устройство круга (мандалы) с отмеченными четырьмя сторонами внутреннего окоема того света, по-видимому, является общим для всех. Размеры фигур-знаков тоже должны быть приблизительно схожими. Появляющиеся фигуры-образы в размере меняются от 15-18 наших ростов до высоты горы. Много общего должно быть и в ощущениях, а в особенности, в рекомендациях, как вести себя. Тут есть о чем поразмыслить. Если искать подмогу и в поиске, и в разгадывании знаков, то прежде всего пусть читатель обратится к Платону, который в "Республике" описывает возвращение Эра с Того Света. Возвратившись к жизни, Эр подробно описывает устройство Загробного Мира, которое удивительно напоминает некоторые картины из Бардо Тодол. Много сходств с Бардо Тодол, но с совсем другими знаками, обнаружит читатель в средневековом наставлении для помирающих (если разыщет таковое у нас в библиотеке) (См. примечание). Главный принцип - условие Распознания - совершенно одинаков в Бардо Тодол и в Египетской Книге Мертвых. И там и там ты должен проникнуться и стать тем, что видишь. Разница в том, что в Бардо Тодол вначале является Знак - Божество, которое надо узнать, чтобы им стать; а в Египетской Книге Мертвых ты должен стать с самого начала Известным Божеством - Знаком, чтобы пройти, войти, не быть уничтоженным. В этом смысле Тибетская Книга Мертвых дозволяет гораздо большую свободу, в смысле ее наполнения Образами - Знаками других народов. Как проникнуться и превратиться в то, что видишь? В мире, где Знак и Плоть сравнимы, достаточно объявить: ты - это я! Хотя может быть, надо наоборот заклясть: я - это ты. Одной девочке пяти лет приснился сон: играет она на розовом рояле яблочную песню. Когда она ее доиграла, по дорожке из леса вышел ежик, а ему навстречу второй. "Я - это ты?" - спрашивает второй. "Нет, ты - это я!" - ответил первый. Кто из них в кого превратился? Об этом мы узнаем со временем, очнувшись в Бардо. Что случится, если Распознающая Программа не узнала Себя, не стала тем, чем она является на Самом Деле? Она вновь переключается в режим Исполнения, мы вываливаемся в коллективную Явь, в очередной раз рождаясь для беспамятного Существования. Беспамятного в отношении того, что было до рождения, что будет после; беспамятного в отношении Себя. Только тогда, когда мы начинаем просыпаться от дремоты привычного коллективного морока, когда в нас начинает брезжить Самосознание и в его просветах чуть проступают тайные знаки настоящей истинной нашей сути - только тогда начинается Жизнь, не выживание, не существование, а Жизнь, которая не начинается с рождения и не заканчивается смертью.Так учит древнее Знанье.

Увидеть?..... скорее почувствовать прикосновение, такое родное и теплое, в которое хочется окунуться с головой и никогда не выходить наружу. И взгляд - выражающий пустоту и всю тяжесть этого мира.

Я начинаю роман с городом. Роман с незнакомым мне городом. Я начинаю ухаживать за незнакомым городом, как некоторые асы ухаживают за женщинами - я стараюсь нежно прикасаться сапогами к потертым булыжникам мостовой. И уже не важно, что на этих сапогах осела пыль других таких же неизведанных и чужих городов. Я даже начинаю осторожно дышать, принимая каждый глоток воздуха как поцелуй. Я говорю - "ты самое прекрасное место из всех, куда меня заносило". Я стараюсь говорить это искренее, я верю себе в этот момент, поэтому город начинает верить мне и через какое-то время робко осведомляется, что он может сделать для меня, хотя бы самую малость. Может быть поэтому именно мне так хорошо, как птице, которая нигде не может быть чужой и находится равно столько, пока не подует северный ветер. Я возвращаюсь. Я возвращаюсь под утро, счастливой и опустошенной. Словно меня носило на свидание. Легкое и удивительно прекрасное, которое больше не повторится. Днем город станет одним из немногих пунктов на карте, но ночью он случайно, чуть-чуть приоткроет завесу тайн, которые он старательно прячет от посторонних глаз...

В продолжение начатой фотосессии

Он спал и видел сны. Яркие, цветные и удивительно прекрасные. В этих снах он был их Другом, Защитником и Помощником. Он заботился о них. Но теперь они ушли. Забыли о нем. Бросили большого и сильного. Перестало биться большое сердце. Где-то еще теплилась жизнь, но с каждым днем ее становилось все меньше. Тяжелый вздох эхом отдавался по темному и пустому телу. Одиночество. Он почти физически ощущал его. Тоска и пустота. Внезапно он ощутил какое-то движение. "Это они! Они вернулись!" - промелькнула в сознании мысль. Он снова стал нужным. Он снова станет защищать и заботиться. - Здание заводоуправления оставляем, остальное под снос. - Комиссия пришла к выводу, что сталелитейный завод портит облик города.

- Старший приказал! - я тебя сейчас огорчу. До невозможности "Эра милосердия"

Если так рассуждать, то таких примеров у меня - полконюшни. Самый яркий - арабский жеребец Варвар - хам, грубиян, но очень прикольный тип. Открыл сердце. Понимает и общается со мной там, куда сознание даже "сильного" человека добраться не сможет. А на слова - Какой красивый Варвар..... Вообщем это надо видеть.

есть что почитать http://www.theosophy.ru/lib/animsoul.htm

Один из умнейших людей своего времени, философ, идейный предтеча Французский революции Жан-Жак Руссо безоговорочно верил в существование вампиров. Он писал: "Если существовала когда-нибудь на свете история, за которую можно поручиться, и снабженная доказательствами, это история вампиров; здесь ничего не упущено: официальные донесения, свидетельства уважаемых людей – врачей, священников, судей; полная очевидность". Впрочем, все-таки автор "Новой Элоизы" жил в XVIII веке, а посему следует отнестись к этому его суеверию снисходительно. Мы же люди современные, и над сказками о живых мертвецах, сосущих кровь из несчастных граждан, казалось бы, должны громко смеяться. Однако смех застревает в горле, а в душе копошится червячок сомнения – а вдруг? Вдруг многочисленные рассказы о зловещих носферату вовсе не выдумки, а ужасная, не поддающаяся логическому объяснению реальность? Ведь не зря же легенды о вампирах существуют практических у всех народов мира. Например, у китайцев до сих пор живо предание о Чанг-Шин, или Кянг-Ши. Это существо отрывает жертвам конечности или голову для того, чтобы выпить крови, у него острые зубы, длинные когти и зеленые фосфоресцирующие глаза. И хотя Чанг-Шин не умеет превращаться, в отличие от своих западных собратьев, в туман или в летучую мышь, он может летать и боится чеснока, соли, громких звуков. Индусы же верят в демонов ракшаса, живущих на кладбище и пьющих по ночам кровь, а также и в вампирических женщин, которые завлекают мужчин, а потом высасывают из них кровушку. У невысоких жителей Страны Восходящего Солнца и вампиры маленькие. Японцы их называют каппас. Это существа, похожие на безобразных детей с зеленовато-желтой кожей и перепончатыми конечностями. Каппас обычно тащат человека в воду и высасывают из него кровь через задний проход. Каппас также любят таскать огурцы, насиловать женщин и нападать на людей. Южно-американские вампиры лобишмены – маленькие, горбатые, с черными зубами и плюшевыми ногами. Они нападают на женщин и превращают их в миленьких дамочек-убийц, но их довольно легко поймать, когда они пьют кровь. Лобишмены – прирожденные вампиры, но в них проявляются и черты оборотней – они способны превращаться в животных. Легенды о вампирах ходят даже среди аборигенов далекой Австралии. Тамошние жители очень боятся повстречаться с Яра-ма-йха-шо – маленьким красным человеком с большой головой и беззубым ртом. Поскольку по этой причине кусать своих жертв он не может, Яра-ма-йха-шо проглатывает людей целиком. Португальцы верили в Брухас – женщину с птичьей головой, индийцы – в ведьму Ягар-кхор, датчане – в соблазнительную красавицу Мару... В общем, у каждого народа были свои вампиры. С чего бы это? Дыма, как известно, без огня не бывает. Да что там легенды! Зафиксированы и современные случаи вампиризма. Причем кровь пили не какие-то там мифические чанг-шин или маленькие существа с зеленой кожей, а вполне реальные люди. В 1967 году американский моряк Джеймс Браун был обнаружен на борту рыболовецкого судна, когда пил кровь из тела одного из убитых им членов экипажа. К тому времени он уже убил и выпил кровь другого матроса. Позже было доказано, что Браун убил по крайней мере еще двух человек и выпил их кровь. В 40-е годы XX века в Лондоне на ниве вампиризма трудился некий Джон Джорш Хейг. Следствием было установлено, что мистер Хейг убивал свои жертвы, выпивал их кровь, а затем бросал тела в чан с серной кислотой. Или совсем свежий случай. В апреле этого года таджикскими органами правопорядка был арестован 22-летний житель Душанбе Тоир Хамидов по обвинению в... убийствах с "элементами вампиризма". После того как жертва местного Дракулы умирала от избиения, молодой человек сливал в стакан кровь убиенного и оставлял его себе на ужин – такими деталями своих преступлений поделился с милицией сам вампир. Жертвами убийцы стали двое мужчин в возрасте 35 и 42 лет. Свои, мягко говоря, странные поступки Хамидов объяснил тем, что им руководили силы зла. Значит, вампиры все-таки существуют. Но в наш просвещенный век этому феномену должно быть дано научное объяснение, не так ли? И действительно, еще в 80-е годы недавно закончившегося столетия в медицинской литературе появились сообщения о заболевании, обусловленном нарушением обмена и биосинтеза гема (комплекса железа с пигментом, входящего в состав гемоглобина), так называемой порфирии. Основными клиническими проявлениями порфирии являются периодические нарушения функций нервной системы и/или чувствительности кожи к солнечному свету. Кроме того, это заболевание способно вызывать значительные отклонения в психике. А одна из форм порфирии может привести к появлению "вампироподобных" симптомов: заостренных зубов, чрезмерной волосатости, крайней светобоязни и потребности в крови. Всего известно лишь 60 случаев подобного заболевания. Но профессор Тикканен, изучавший эти случаи, уверен, что "в основе всех европейских мифов о вампирах и оборотнях лежат реальные события". По его мнению, основой преданий, в дальнейшем обросших неправдоподобными деталями, стали судьбы людей, страдавших порфирией в очень тяжелой форме. Ведь во время болезни под воздействием солнечного ультрафиолетового излучения начинается частичный распад гемоглобина. Одновременно его небелковая часть превращается в токсичное вещество, которое разъедает подкожные ткани. Кожа больного приобретает коричневый оттенок, становится все тоньше и при длительном пребывании на солнечном свете лопается и гниет. В тяжелой форме заболевание сопровождается ужасными болями и изменениями в психике: пораженный порфирией человек начинает есть сырое мясо, высасывая из него кровь, которая требуется больному организму для уменьшения болей и восстановления кровяного баланса. Обезумевшие от дикой боли, зараженные люди иногда набрасывались и на своих собратьев. Причем с такой яростью, что остановить их могли только вилы или хороший удар колом. Дневной свет усиливал их мучения, поэтому на поиски пропитания они выходили в основном ночью; после еды боль отступала, днем же больные забивались в укромный угол, например, в заброшенные склепы, и там отсыпались. Боязнь чеснока объясняется тем, что, если у здорового человека чеснок стимулирует производительность кровяных телец, то у больного порфирией он только обостряет болезнь. Порфирия – заболевание наследственное и, как считают ученые, чаще всего возникает в результате кровосмешения между близкими родственниками. Поэтому обычно "вампиры" появлялись в уголках, удаленных от цивилизации, где проживали люди с варварским жизненным укладом. И хотя до конца это заболевание еще не изучено, тем не менее "вампиризм" поддается лечению. Превратить "вампира" в нормального человека можно с помощью химиотерапии и частых переливаний крови.

По терминологии средних веков, инкубы и суккубы, демоны пьянства, обжорства, сладострастия и корыстолюбия, очень хитрые, свирепые и коварные, подстрекающие свою жертву к учинению ужасных злодеяний и ликующие при их исполнении». Вместе с инкубами, они представляют искусителей, бесов, упоминаемых в Священном Писании, но они совершенно пасуют перед честным и праведным духом и ничего не могут сделать человеку, если он не предался порокам. Суккубы или суккубусы, от латинского «сукку6аре» — «лежать под чем-либо». Суккубы, досаждавшие святым и отшельникам, но более всего молодым монахам, о чьем мучительном полнокровии выразительно повествуют «Письма темных людей», были по сути своей разжалованными в ранг демонов сиренами, наядами, перш и даже языческими богинями. Конечно, сегодня можно предположить, что презрение к плоти, осуждение земного не были детищами кучки фанатиков, навязавших свою волю огромной части человечества. Это презрение к плоти и плотским утехам рождалось не фанатизмом, а лишениями, становившимися нормой для тысяч и тысяч обездоленных, и неприятием, отторжением мира изощреннейших утех и забав и «чудовищных сладострастий», где разнузданное распутство шло рука об руку с произволом и полнейшим пренебрежением к человеческому достоинству Мира, чьи зыбкие устои зиждились на крови и страданиях. Сочные зарисовки нравов времен Тиберии, Калигулы, Нерона, оставленные нам древнеримским писателем Светонием, красноречиво рассказывают о том, какую именно «плотскость, какую земную жизнь» отвергали ранние христиане. Светоний показал нам Рим, который не мог не вызывать у них отвращения. Не минуло подобной участи и средневеково-христианское осуждение плоти. Проповедники с амвонов клеймили плотские страсти, обрушивались на танцы, отвращавшие от бога и разжигавшие чувства далекие от кротости и смирения: «Многовертимое плясание отлучает человека от Бога и во дно адово влечет... не токмо сама будет пляшущая сведена во дно адово, но и ти (те), иже с любовью позорують (глядят) и в сластех раздвизаются на ню с похотию... Пляшущая бо жена многим мужем жена есть, того дьявол прельстит во сне и наяву...» И прельщал же! Чем настойчивее святые отцы стремились не думать о том, о чем им думать не полагалось, тем настырней были видения соблазнительных женских ножек и прочих прелестей. Только кознями дьявола можно объяснить тот факт, что бывало, непослушная плоть побеждала самое отчаянное сопротивление. Только тем, что плоть оказывалась в цепких руках Сатаны и сонма его проворных помощников и помощниц. Так закреплялось своеобразное отношение к плотской любви, суть которого язвительно и емко выразил Ф. Ницше: «Христианство отравило Эроса: он, правда, не умер, но превратился в порок». Порок тем более соблазнительный, чем более бранимый и окутываемый тайной. Что ж запретный плод сладок, а скрываемое прельщает куда сильнее явного. В. Ключевский приводит остроумную легенду об одном богобоязненном царе, который с детства внушал сыну, что «черти — это девицы». Сын же увидев девиц, «сказал чересчур осторожному папаше напрямик, что черти понравились ему больше дьяволов». Даже представителям высших эшелонов церковной власти приходилось уступать призывам плоти и. выражаясь современным языком, разделять в быту совсем иную систему ценностей, нежели та, что воспевалась с амвонов. Может быть, поэтому и в среде католических священнослужителей велись достаточно вольные разговоры о мужской силе, понимаемой весьма недвусмысленно. И тем не менее все эти «ценности» располагались по ту сторону официальной морали. Поэтому-то столь рьяно атаковались происки неуемного Сатаны и его сподручных — ведьм. Бесчинства Сатаны и очаровательных ведьмочек, сокрушавших самые неприступные мужские сердца, укрепляли представителей сильного пола в мысли о том, что влечение к женщине — дело рук нечистого. А уж самые прельстительные и самые желанные существа противоположного пола, так те, бесспорно, чаровницы-ведьмы. Сила же мужского пола — в способности устоять перед коварством их чар. Сила, одна мысль о которой приятно тешит самолюбие. Ведь, что ни говори, а дьявол, или падший ангел, стал таковым, как полагал богослов Ириней, из-за гордыни и похотливой погони не то что за ведьмами, а за простыми дочерьми человеческими. Разве вашему самолюбию не польстит мысль о том что вы хоть в чем-то да выше ангела, хотя бы и падшего?

Классификация демонов Среди демонологов пока не нашлось своего Линнея, который создал бы исчерпывающую и общепринятую классификацию инфернальных тварей. Что же касается имеющихся вариантов, то они столь же разноречивы и несовершенны, как и попытки установить точное количество бесов. Приведу несколько распространенных типов классификаций: 1. По местам обитания. Этот тип классификации восходит к неоплатоническим представлениям о том, что не все демоны абсолютно злы и не все непременно должны обитать в Аду. Особое распространение в средние века получила классификация духов Михаила Пселла: - огненные демоны - обитают в эфире, области разреженного воздуха над луной; - воздушные демоны - обитают в воздухе под луной; - земные демоны - населяют землю; - водяные демоны - живут в воде; - подземные демоны - пребывают под землей; - люцифуги или гелиофобы - светоненавистники, обитаящие в самых отдаленных глубинах ада; 2. По роду занятий. Довольно произвольная классификация, предложенная в 15 в. Альфонсом де Спиной. К этой схеме можно предъявить целый ряд претензий: многие из характерных демонских функций остались за ее пределами, к тому же практически невозможно отнести того или иного из известных демонов к определенной категории. - Парки - женщины, прядущие нить судьбы, которые на самом деле демоны; - Полтергейсты - демоны, шалящие по ночам, передвигающие вещи и совершающие другие мелкие пакости; - Инкубы и суккубы - соблазняющие в основном монахинь; - Марширующие демоны - обычно прибывают толпами и производят много шума; - Служебные демоны - прислуживают ведьмам, едят и пьют вместе с ними; - Демоны кошмаров - приходят во снах; - Демоны, образующиеся из семени и его запаха при половом акте; - Демоны-обманщики - могут являться в образе мужчин или женщин; - Чистые демоны - нападают только на святых; - Демоны, которые обманывают старух, внушая им, будто они летали на шабаш. 3. По чинам. Исходя из того что демоны - падшие ангелы, некоторые демонологи (И.Виер, Р.Бертон) предположили наличие в аду системы из девяти чинов, подобной ангельской иерархии Дионисия. Эта система в их изложении выглядит так: - Первый чин - Псевдобоги, те, кто выдает себя за богов, их князь Вельзевул; - Второй чин - Духи лжи, дурачащие людей предсказаниями, их князь Пифон; - Третий чин - Сосуд беззаконий, изобретатели злых дел и порочных искусств, их возглавляет Велиал; - Четвертый чин - Каратели злодеяний, мстительные дьяволы, их князь Асмодей; - Пятый чин - Обманщики, те, кто совращает людей лжечудесами, князь - Сатана; - Шестой чин - Воздушные власти, наводящие заразу и другие бедствия, ими руководит Мерезин; - Седьмой чин - Фурии, сеятели бед, раздоров и войн, ими правит Абаддон; - Восьмой чин - Обвинители и соглядатаи, под предводительством Астарота; - Девятый чин - Искусители и злопыхатели, их князь Маммона. 4. Планетарная классификация. Духов издревле соотносили с небесными светилами. Еще в древнем "Ключе Соломона" автор утверждает, что есть "духи неба Сатурна", называемые "Сатурнийцами", имеются духи "Юпитерцы", "Марсианцы", "Солнечные", "Венериты", "Лунные" и "Меркурианцы". Корнелий Агриппа в четвертой части "Оккультной философии" дает подробное описание каждой категории: - Духи Сатурна. Они являются обыкновенно в теле длинном и тонком с лицом, выражающим бешенство. У них четыре физиономии: первая сзади головы, вторая - спереди, а третья и четвертая на каждом колене. Цвет их черный - матовый. Движения подобны порывам ветра; при их появлении получается впечатление колебания почвы. Признак - земля кажется белее всякого снега. Образы, принимаемые ими в исключительных случаях: Бородатый король, едущий верхом на драконе. Бородатый старик, старуха, опирающаяся на палку. Боров. Дракон. Сова. Темная одежда. Коса. Можжевельник. - Духи Юпитера. Они являются в теле полнокровном и желчном, среднего роста, в ужасном волнении, взгляд очень кроткий, речь приветливая, цвет напоминает железо. Их способ передвижения подобен молнии при громе. Признак - появляются у самого круга люди, имеющие вид пожираемых львами. Образы, принимаемые ими в исключительных случаях: Король с обнаженным мечем, едущий на олене. Человек в митре и длинной одежде. Девушка в лавровом венке и украшенная цветами. Бык. Олень. Павлин. Лазоревое платье. Меч. Буксус. - Духи Марса. Они появляются длинные и желчные; вид очень безобразный, цвета смуглого и несколько красноватого, с оленьими рогами и когтями грифа. Они ревут, как сбесившиеся быки. Их порывы подобны огню, который ничего не щадит. Признак - можно подумать, что около круга сверкает молния и гремит гром. Образы, принимаемые ими в исключительных случаях: Вооруженный король едущий верхом на волке. Красная одежда. Вооруженный человек. Женщина со щитом при бедре. Козел. Лошадь. Олень. Руно шерсти. - Духи Солнца. Они являются обыкновенно в теле широком и большом, плотные и полнокровные. Их цвет подобен золоту, окрашенному в кровь. Появление сходно с заревом на небе. Признак - вызывающий чувствует себя покрытым потом. Образы, принимаемые ими в исключительных случаях: Король со скипетром, верхом на льве. Царь в короне. Королева со скипетром. Птица. Лев. Одежда цвета золота или шафрана. Скипетр. Колесо. - Духи Венеры. Они появляются в красивом теле; среднего роста; их вид очарователен и приятен; цвет - белый или зеленый, с позолотой сверху. Походка подобна яркой звезде. Признак - резвящиеся у круга девушки, приглашающие к себе вызывающего. Образы, принимаемые ими в исключительных случаях: Король со скипетром, едущий верхом на верблюде. Девушка, восхитительно одетая. Обнаженная девушка. Коза. Верблюд. Голубка. Одежда белая и зеленая. Цветы. Трава. Казацкий можжевельник. - Духи Меркурия. Они появляются в теле среднего роста; холодны, влажны, прекрасны, приветливо красноречивы. С человеческой внешностью, они походят на вооруженного солдата, который сделался прозрачным. Они приближаются, как серебристое облако. Признак - вызывающего охватывает ужас. Образы, принимаемые ими в исключительных случаях: Король, едущий верхом на медведе. Прекрасный юноша. Женщина, держащая прялку. Собака. Медведь. Сфинкс. Пестрое платье. Розга. Палка. - Духи Луны. Они обыкновенно появляются в теле большом, широком, вялом и флегматичном. Цветом они напоминают мрачную и темную тучу. Их физиономия одутловата, глаза - красные и слезящиеся. Плешивая голова украшена выдающимися кабаньими клыками. Они движутся с быстротой сильнейшей бури на море. Признак - проливной дождь у самого круга. Образы, принимаемые ими в исключительных случаях: Король с луком, сидящий на лани. Маленький ребенок. Охотница с луком и стрелами. Корова. Маленькая лань. Гусь. Зеленое или серебристое одеяние. Дротик. Человек с несколькими ногами. 5. По областям влияния. Классификация, предложенная жрицей современной демонолатрии Стефани Коннолли, является, пожалуй, наиболее удобной для практикующих заклинателей, вызывающих демонов для определенных целей. Согласно С.Коннолли основные сферы влияния демонов таковы: - Любовь-Вожделение (к этой категории относятся Асмодей, Астарот, Лилит и др.) - Ненависть-Месть-Гнев-Война (Андрас, Аббадон, Агалиарепт и др.) - Жизнь-Исцеление (Веррин, Верье, Велиал и др.) - Смерть (Эврином, Ваалберит, Бабаэль) - Природа (Люцифер, Левиафан, Дагон и др.) - Деньги-Процветание-Удача (Бельфегор, Вельзевул, Маммон и др.) - Знание-Тайны-Колдовство (Ронве, Пифон, Делепитора и др.)

Имя твое - зверь! Когда на свет появляется маленький человечек, вместе с ним появляется маленький зверек. Они растут вместе, не догадываясь о существовании друг друга. Но приходит время и надо сделать выбор - кто? Человек или зверь? Человек побеждает чаще, загнав своего зверя глубоко внутрь. Но на свет появился зверь, а человек появится забыл. Зверь занял его место.Место, который он должен занимать по праву рождения. Повадки, поступки, взгляд на мир глазами, случайно увидившими то, что видит тигр, запертый в клетке. Богатство спектра и ощущений. Подойти к здоровенной, лохматой зверюге, опустится перед ней на одно колено, соприкоснуться лбами. Не быть через секунду убитой, а получить прижатый хвост и уступку места вожака. Пытаться смотреть на мир глазами человека и не понимать. Ничего не понимать. Суету, тщетность, смешные и жалкие попытки достичь и выделиться из серой массы, таких же. Имя твое - зверь! Имя твое - зверь! Зверь! Зверь. Как его не назови, он всегда остается зверем. Посади его на цепь, он озлобится и при первой возможности убьет. Обласканный зверь опасен не меньше. Убьет с удовольствием. Сытый зверь спит. Не будите спящего зверя. Ему хорошо. Он спит и видит цветные сны. Не трогайте его и ему не придется убивать. Убивать вас.... Меня обозвали убийцей. Мне кричали в спину. Пусть кричат, что хотят. Я буду убивать.Убивать всегда. Моя жизнь мне дороже. ********************************************************* Сражения. Война. Кровопролитная и бессмысленная. Всю жизнь. Из года в год. Столетие за столетием. Сражаемся. Деремся. Выгрызая зубами то, что сами в себя загнали. Условности и предрассудки. Мы никогда не победим в этой войне. очередная человеческая жизнь будет брошена на пустой алтарь. Всякая война бессмыслена. Нет смысла и в этой войне. Война с окружающим миром. С самим собой. Тянуться, доказывать, жечь... Ни к чему все это. Исход этой войны одинаков. Паутина, опутавшая каждого и притягивающая к себе все новые и новые жертвы в лице тех, кто поневоле оказался рядом. Демон души или демон огня, медленно выжигающий изнутри... Груда искореженного метала в четвертом поколении. Ворон, сидящий на кресте. Высохшее дерево на болоте. Густой туман сумерек. Одинокий свет фар. Поворот в никуда. Поле боя. Пустое поле...

Теоретическая и прикладная демонология http://www.strannik.de/daemon/

Мое увлечение которое переросло в стиль жизни.

А еще, если как следует попросить - зверь может открыть свое сердце.....