Беркут

[Беркут]

Имя твое - зверь!

 

 

Когда на свет появляется маленький человечек, вместе с ним появляется маленький зверек. Они растут вместе, не догадываясь о существовании друг друга. Но приходит время и надо сделать выбор - кто? Человек или зверь? Человек побеждает чаще, загнав своего зверя глубоко внутрь.

Но на свет появился зверь, а человек появится забыл. Зверь занял его место.Место, который он должен занимать по праву рождения. Повадки, поступки, взгляд на мир глазами, случайно увидившими то, что видит тигр, запертый в клетке. Богатство спектра и ощущений.

 

Подойти к здоровенной, лохматой зверюге, опустится перед ней на одно колено, соприкоснуться лбами. Не быть через секунду убитой, а получить прижатый хвост и уступку места вожака.

 

Пытаться смотреть на мир глазами человека и не понимать. Ничего не понимать. Суету, тщетность, смешные и жалкие попытки достичь и выделиться из серой массы, таких же.

 

Имя твое - зверь!

Имя твое - зверь!

 

Зверь!

 

Зверь. Как его не назови, он всегда остается зверем. Посади его на цепь, он озлобится и при первой возможности убьет. Обласканный зверь опасен не меньше. Убьет с удовольствием. Сытый зверь спит. Не будите спящего зверя. Ему хорошо. Он спит и видит цветные сны. Не трогайте его и ему не придется убивать. Убивать вас....

 

 

Меня обозвали убийцей. Мне кричали в спину. Пусть кричат, что хотят. Я буду убивать.Убивать всегда. Моя жизнь мне дороже.

 

*********************************************************

 

 

Сражения. Война. Кровопролитная и бессмысленная. Всю жизнь. Из года в год. Столетие за столетием. Сражаемся. Деремся. Выгрызая зубами то, что сами в себя загнали. Условности и предрассудки. Мы никогда не победим в этой войне. очередная человеческая жизнь будет брошена на пустой алтарь. Всякая война бессмыслена. Нет смысла и в этой войне. Война с окружающим миром. С самим собой. Тянуться, доказывать, жечь... Ни к чему все это. Исход этой войны одинаков. Паутина, опутавшая каждого и притягивающая к себе все новые и новые жертвы в лице тех, кто поневоле оказался рядом.

 

Демон души или демон огня, медленно выжигающий изнутри... Груда искореженного метала в четвертом поколении. Ворон, сидящий на кресте. Высохшее дерево на болоте. Густой туман сумерек. Одинокий свет фар. Поворот в никуда.

 

Поле боя. Пустое поле...

[Darkkiss]

Зверь внутри... наверное он есть у каждого из нас. Это часть нас самих, часть нашей Личности, которую мы боимся и стараемся подавить. Но мне кажеться, что борьба с ним бессмыслена и бесполезна, если даже не вредна, единственный выход - приручить этого зверя, понять его, значит понять себя...и наверное полюбить...хотя полюбить себя таким какой ты есть так непросто...

Зверь внутри нас , да он опасен, но он так же дает огромные силы, огромные ресурсы для саморазвития, для движения к своей цели, к своей Мечте. Это часть нашей Личности и поэтому просто необходимо научиться понимать ее , ведь если что-то заложено в нас Природой, это не спроста, зачем то это все-таки нужно, главное понять зачем и как с этим жить, не воюя с этим а взаимодействуя...

Приручить Зверя, подружиться с ним...это так необходимо и так непросто...................

[Беркут]

Он спал и видел сны. Яркие, цветные и удивительно прекрасные. В этих снах он был их Другом, Защитником и Помощником. Он заботился о них. Но теперь они ушли. Забыли о нем. Бросили большого и сильного. Перестало биться большое сердце. Где-то еще теплилась жизнь, но с каждым днем ее становилось все меньше. Тяжелый вздох эхом отдавался по темному и пустому телу.

Одиночество. Он почти физически ощущал его. Тоска и пустота.

Внезапно он ощутил какое-то движение.

"Это они! Они вернулись!" - промелькнула в сознании мысль. Он снова стал нужным. Он снова станет защищать и заботиться.

 

- Здание заводоуправления оставляем, остальное под снос. - Комиссия пришла к выводу, что сталелитейный завод портит облик города.

[Беркут]

Я начинаю роман с городом. Роман с незнакомым мне городом. Я начинаю ухаживать за незнакомым городом, как некоторые асы ухаживают за женщинами - я стараюсь нежно прикасаться сапогами к потертым булыжникам мостовой. И уже не важно, что на этих сапогах осела пыль других таких же неизведанных и чужих городов. Я даже начинаю осторожно дышать, принимая каждый глоток воздуха как поцелуй. Я говорю - "ты самое прекрасное место из всех, куда меня заносило". Я стараюсь говорить это искренее, я верю себе в этот момент, поэтому город начинает верить мне и через какое-то время робко осведомляется, что он может сделать для меня, хотя бы самую малость. Может быть поэтому именно мне так хорошо, как птице, которая нигде не может быть чужой и находится равно столько, пока не подует северный ветер.

Я возвращаюсь. Я возвращаюсь под утро, счастливой и опустошенной. Словно меня носило на свидание. Легкое и удивительно прекрасное, которое больше не повторится. Днем город станет одним из немногих пунктов на карте, но ночью он случайно, чуть-чуть приоткроет завесу тайн, которые он старательно прячет от посторонних глаз...

[Беркут]

вытащено из ролевки

 

 

" Демон отстранилась от Архангела и коротко рыкнула. В комнату вошел огромный черный оборотень.

- Он проводит тебя. Да, и постарайся не бродить ночью по коридорам замка. Это не безопасно. Желаю тихой ночи, - демон коротко поклонилась и вышла.

 

Она шла по темному коридору. Руки автоматически отдавали приказы оборотням, а в голову постучалась очень назойливая мысль. "Война. Никому не нужная. Война Кланов. Хуже войны за Кодекс. Тысячи соратников были убиты, попали в плен или отправились в изгнание. И все из-за того, что какие-то два маразматика что-то не поделили."

 

Поплутав по коридорам "пора карту рисовать", демон дошла до нужной комнаты. Тихое шуршание, скрип и еле слышный плач. Она толкнула тяжелую резную дверь. Сумрак рассеивал свет двух свечей. Большой пес терзал узорчатую подушку. Окно распахнуто. На кровати ползает и громко пищит летучая мышь.

 

Наручи и метательные ножи полетели в один угол комнаты, охотничий костюм в другой. Демон залезла под теплое одеяло, прижала к себе зверушку. "Искариот", - сердце тревожно сжалось от одной этой мысли. то, что давно пыталась спрятать в глубине, услужливая память выплеснула наружу и тихо зашептала, терзая такими сладкими воспоминаниями. Мышь прижалась к демону и затихла. Тревожный сон осторожно пришел.

 

Та часть демона, что не знает преград, осторожной тенью отделилась от тела и села на окно. Большая темная птица тревожно и равнодушно осмотрелась. Раскинув широкие крылья тяжело взлетела и растворилась в ночи. "

[Беркут]

Тварь осторожно пробиралась через лес. Все вокруг было незнакомым, чужим. Чужие запахи и звуки, чужое небо, чужой воздух. Аккуратно ставя лапы на прелую листву, тварь пыталась определить, где находится ее жертва. Слишком долго она ждала. Слишком долго. С превеликим удовольствием она бы вонзила клыки в хрупкую шейку. Рывок – жертва бессильно повисла в страшной пасти. Сводящий с ума запах свежей крови…. Было. Это было раньше. Теперь – тупая машина для убийства. Тот, кто прикоснулся к зверю, забрал часть души, сделал её бездушной тварью, способной лишь на убийство.

Тварь насторожилась. Вот она – та самая жертва. Убить, вонзить смертоносные клыки, порвать на части и вернуться. Вернуться и спать. Спать долго. Видеть прекрасные, цветные сны. Спать до тех пор, пока не разбудят для очередного убийства. Спать и не знать, что пока Твари нет, можно не опасаться за свою жизнь, не опасаться гнева её хозяина.

Она подошла. Жертва сама приблизилась. Приблизилась настолько, что казалась овцой, идущей на заклание. Удар. Укус. Смерть. Пустота….. Тварь выполнила приказ. Равнодушное убийство, подписанное равнодушной рукой. Гнетущая пустота внутри. Нет зверя. Нет наслаждения погоней. Ничего нет. Ничего не осталось… Теперь спать. Позволить хозяину прикоснуться к себе и спать. Пройдет не одна сотня лет, прежде чем тварь проснется и выполнит очередной приказ.

 

[Беркут]

Смотри - колесо!

Вот по ободу мчится рысь за зайцем, или заяц за рысью? Кто разберет, здесь все едино! Звери мчатся по кругу! Сильно достается ободу колеса. Кочки все он пересчитает, все камни оставят следы на нем. И рысь, и заяц получат сполна свои синяки за глупость да упертость.

А вот спицы колеса. Гляди, как карабкаются по ним звери, желая попасть на ось, где не будет так болтать. Когда спицу колеса возносит вверх, зверек сползает почти к центру. Но колесо вращается, и спица вновь оказывается внизу, а зверек вновь плюхается на обод. Так и болтает змей туда-сюда за то, что не хватает им сил добраться, переползти на ступицу колеса и на ось.

А на оси колеса сидит птица, готовая расправить крылья и полететь. Куда? Разве те, кто ходит по земле, могут понять, какие дела у тех, кто летает по небу?

 

Колесница движется, колесо крутится. Тот, кто держит поводья, не собирается останавливать бег своих коней. Он смотрит, как в колесе возятся звери, пугаясь и злясь, блаженствуя и напрягаясь. Он-то знает, что им ничего не угрожает на его колеснице.

 

 

[Беркут]

- Когда нас бьют, нас бьют серьезно... - проворчал вампир под нос. Он возвращался. Возвращался туда, куда следовало забыть дорогу. Остановился и огляделся. Впереди ничего не удавалось рассмотреть - в сгущавшемся мраке земля сливалась с небом, горизонт неразличим, вдали, на пределе зрения, словно бы колюче сияют звезды, необычно низко, будто склон ведет все ниже и ниже, в пропасть. После иных приключений, пережитых на пути в этот мир, Хайода в глубине души преисполнился стойкого недоверия ко всему, напоминающему пропасть, да и легенды иные гласили о провалах, ведущих в подземный мир, о котором не известно ничегошеньки, кроме плохого... Показалось, в лицо дует едва заметный ледяной ветерок.

Оглянувшись, Хайода узрел, что вдали, далеко за спиной, небо по-прежнему синеет светлой полосой - там сумерки еще не наступили, и это было странно, словно он миновал некий рубеж меж двумя совершенно иными мирами. Смеяться над своими страхами как-то не тянуло.

Очнулся он только перед воротами Замка, влетев в них лбом.