Министерство Правды, 582г II Эры

ДЛЯ СЛУЖЕБНОГО ПОЛЬЗОВАНИЯ

 

Досье составлено по данным оперативной разработки,

основание – запрос Канцелярии Архиканоника №638

от 5го числа месяца Заката Солнца, сего года.

 

Ответственный за исполнение:

Илет Тистар, старший ординатор префектуры Балморы.

Уполномоченный дознаватель:

ординатор 1го округа Ролис Гирано.

Подписано в 23й день месяца Вечерней Звезды II-582г:

Андален Хардиль, воин слова.

 

Надпись на полях: Биография Некроманта.

 

Имя: Серджо Альт Кена Телванни Морион

Прозвище: Morelindo [Поющая Тьма/Песнь Тьмы/Песнь-во-Тьме] (альд) [Песнь Леса] (данм)

Раса: кимер по рождению, в последствии - данмер.

 

Возраст: В ходе проведенных оперативных мероприятий было установлено, что субъект неоднократно подвергался воздействию эффекта пространственно-временного парадокса, (известному как «Прорыв Дракона») ввиду посещения параллельных Нирну планов Обливиона и сходных воздействий, связанных с его профессиональной деятельностью, в ходе которых его личное время расходилось с календарным, в связи с чем установить точное значение его возраста в абсолютных величинах не представляется возможным. Если спросить его самого, то он всегда отвечает примерно одинаково: - «Мое время всегда было относительно. Но я стар. Как говориться, «столько не живут». Что я, собственно, и делаю… не живу. Потому ваш вопрос, мутсера, не имеет смысла. Иногда мне даже кажется, что так было всегда… хотя это, разумеется, не так». Согласно экспертной оценке специалистов Отдела Предварительной Обработки, личное время субъекта в Нирне можно количественно оценить, как примерно равное 692 годам. Из них последние 332 мы можем считать подтвержденными, поскольку их субъект прожил на территории Вварденфелла, чему есть свидетели и соответствующие архивные записи. Что касается первых, предполагаемых, 360ти лет его жизни, то мы можем лишь документально подтвердить отдельные эпизоды его биографии, но ни верифицировать их подлинность, ни идентифицировать личность, т.е. установить, что это тот же мер, не представляется возможным.

Место жительства: по данным статистического бюро Храма Трибунала, с момента своего появления в Морровинде в 320м году II Эры, и до недавнего времени субъект проживал в Балморе, как в самом городе, так и на территории префектуры, в частном имении на западном берегу озера Амайи. Помимо этого, ему принадлежит фамильный дом в Алиноре, где примерно каждый третий год субъект на базе Королевского Университета читает спецкурс по теории магии ильяди и, (по непроверенным данным), является членом рабочей группы по изучению магии слоадов Траса (согласно сведениям 8го Отдела Министерства, данная группа является подразделением некой малоизвестной закрытой структуры внутри правительства Доминиона, под названием «Талмор» - за дальнейшими подробностями  обращаться к инквизитору А.Хардилю). В настоящее время перебрался на материк, на постоянной основе проживает в Эбонхартском Шато. На вопросы о том, чем вызван переезд, отвечает уклончиво, мотивируя тем, что ему нужно больше «думать о будущем», и что ему требуется больше «жизненного пространства». Переезд состоялся в конце 582го года, сразу после посещения субъектом вновь появившегося в реальности острова Артейум, хотя непосредственной связи между этими событиями (переездом и посещением острова) на данный момент установить не удалось. На официальные запросы Министерства Правды и Канцелярии Архиканоника о предоставлении данных о недвижимости субъекта на Побережье, или Островах Телванни, от властей Дома был получен отказ. 

Род деятельности: маг, исследователь Обливиона. Специалист в области архаической магии древних народов.

Внешний вид: в большинстве случаев субъект предстает в виде мужчины средних лет, не любит выделяться из толпы, мимикрирует под окружение, вписываясь в него так, что может сойти за своего практически в любом обществе, от королевского дворца до портовой таверны. Поддерживает хорошую спортивную форму, среднего роста, носит белые волосы до плеч, заплетенные и уложенные на военный манер Доминиона. Тон кожи нетипично светлый (для данмера), глаза не имеют характерного красного оттенка. Те немногие, кто видел его неподготовленным к приему гостей, утверждают, что они бледно-голубые. Из-за характерного для магов «эффекта Азуры» (свечения глаз) и традиционного для телванни стремления избегать лишних, с их точки зрения, контактов, подтвердить или опровергнуть эту информацию, или установить наличие иных особых примет, не привлекая внимания субъекта, возможности нет. В одежде предпочитает различные комбинации традиционных элементов Телванни и эбонитовой брони. По свидетельству тех, кто гостил в его доме на озере Амайя, в память о жене носит мантию Шестого Дома, которую использует как домашний халат, немало шокируя этим тех, кто не сталкивался с телванни в быту. Сам дом забит двемерскими артефактами и в нем, якобы из ниоткуда, периодически появляются и исчезают некие темные личности, подозрительно смахивающие на вампиров, на которых хозяин с неизменной улыбкой предлагает не обращать внимания. Сам субъект вампиром не является, что установлено совершенно точно. Более того, за все время проживания субъекта в префектуре Балморы, (в общей сложности, как было сказано выше - 332г) в непосредственной близости от его поместья не было зафиксировано ни одного подтвержденного случая нападения вампиров. Более того, за это время субъект не однократно брался улаживать проблемы жителей Балморы с вампирами, чем заработал себе вполне определенную репутацию. Поддерживает связи неустановленного характера, как минимум, с представителями клана Аунда.

Характер: выдержка из личного дела Королевского Университета Алинора, полученного в результате оперативных мероприятий в рамках настоящего расследования: «Рефабрикафицирован. Услилены дисциплинированность, исполнительность, способность к логическому анализу, уменьшена эмоциональность. Способен решать широкий круг поставленных задач, проявляя при этом разумную инициативу. Настойчив, воспринимает трудности как основания для изменения правил игры, чем создает немалые проблемы своим оппонентам в спорах и диспутах. Имеет широкую профессиональную подготовку, достаточную для выполнения как сложных и нестандартных задач, так и повседневных обязанностей. Чувство ответственности за порученное дело развито хорошо. Требователен к себе – крайне снисходителен к другим. На штатную должность не рекомендуется. В большинстве случаев выдержан, спокоен, целеустремлен. Питает традиционные (для данмеров) предубеждения относительно аргониан, равно как и тех, кто имеет с ними какие-либо дела, но старается их (предубеждения) не афишировать. В целом - морально устойчив. Испытывает алогичную слабость к каджитам женского пола. Идеологически выдержан. Чтит изначальную традицию поклонения предкам, в рамках которой прошло его детство, к даэдра и аэдра относится без религиозного чувства. К современным формам религии альтмеров, равно как и данмеров, относится в равной степени холодно, но открытых высказываний на эти темы старается избегать. С вышестоящими в любой иерархии корректен, на замечания реагирует правильно. Физическое состояние хорошее, спиртными напитками не злоупотребляет, на скуме не сидит. Любит алинорские и эльсвейрские сладкие вина, в особенности красные. Максимально автономен и самодостаточен, что со стороны выглядит как замкнутость и необщительность. Постоянно повышает свою боевую готовность и профессиональное мастерство, осваивает новые, не характерные для него роли. Хорошо владеет всеми видами штатного вооружения. Военную, клановую и государственную тайну хранить умеет.». Конец цитаты.

Как было сказано выше, мы считаем, что субъект является членом некой тайной группы, аффилированной с религиозными и военными кругами в правительстве Альдмерского Доминиона. Однако, считать его врагом Храма Трибунала, или Эбонхартского Пакта, по нашему заключению, оснований нет. Даже не смотря на членство в Мертвом Доме, поскольку субъект был изъят из Нирна задолго до предательства Дома, и никакого отношения к событиям второй половины Первой Эры не имел. К политике равнодушен, старается не участвовать ни в каких государственных делах, если они не совпадают с его личными интересами. Открыто восхищается Сота Силом, считает его образцом для подражания и идеалом для мага, однако обстоятельства, при которых субъект подвергся процедуре «рефабрикации анимуса» - что бы это ни означало, остаются неизвестными. По нашим предположениям, либо сам Сет, либо его адепты могут быть как-то причастны к его возвращению в Нирн. (В данном направлении расследование силами Министерства не проводилось - согласно устному распоряжению инквизитора Хардиля). По свидетельствам очевидцев, субъект активно использует символику Сета в оформлении дома. Владеет рецептом древнего бренди Дагот, в качестве хобби собственноручно изготавливает лимитированные партии, которые продает балморским аристократам за огромные деньги. Гостям обычно предлагает флин и бервезное вино – так же собственного изготовления. Не признает в качестве средства передвижения ничего, кроме лошадей. Использует двемерское приспособление для курения трубочного зелья, особенно когда требуется создать напряжённую паузу в разговоре, что дико раздражает собеседников. Способен действовать бескомпромиссно, жестко и расчетливо, не считаясь с репутационными и иными потерями, даже если этого не требуют обстоятельства, причем не всегда можно понять, что именно спровоцировало подобную реакцию. Склонен к интригам. Не любит вспоминать о своем браке, а если вспоминает, говорит, что их с женой отношения были мало похожи на романтические. При этом выглядит мечтательно и блаженно улыбается, что зачастую вводит собеседника в ступор. Трепетно относится к словам, всегда старается находить точные, образные и просто красивые формулировки, чтобы использовать в своих работах. Является автором большого количества публикаций, не только научных, но и поэтических.

Биография: родился на одном из Благословенных Островов, точное место неизвестно. Дед и отец со своей семьей принимали участие в Исходе кимеров из Саммерсета, однако в последующих религиозных войнах Велоти с двемерами не участвовали, считая их величайшей глупостью и открыто выступая за мир с двемерами. Поскольку в теократическом государстве Велоти подобная точка зрения активно порицалась, а ее носители подвергались остракизму, то эти группы были вынуждены сепарироваться на северо-восточных границах, подальше от театра боевых действий. Возглавили их вожди из племени Телвайн. Таким образом были сформированы предпосылки для появления в дальнейшем Дома Телванни, в котором его предкам и предначертано было обрести свое место. Собственный род предков субъекта – Марен - входит в число тридцати «Почтенных Семей», упомянутых в Табуле Велоти и имеющих собственные родовые кардруны (гробницы). Принадлежащая данному роду находится в регионе Молаг Амур, около дороги, ведущей из Молаг Мара в Вос и Садрит Мору. В настоящее время потомки данного рода образуют Малый Дом и являются вассалами Великого Дома Телванни. Среди них много потомственных чародеев, специализирующихся на зачаровании и призыве даэдра. Представители Дома особо почитают Азуру, в связях, как-либо порочащих Дом-сюзерен, не замечены. Поддерживает ли субъект отношения с кем-либо из них, не установлено, ввиду отказа властей Дома Телванни от сотрудничества по этому делу.

В 240м году I Эры, в ходе вторжения на Вварденфелл орд нордов и последовавшим поражением ослабленных междоусобной борьбой кимеров и двемеров, погиб дед субъекта, не прекращавший попыток примирить враждующие фракции меров перед лицом общего врага. Отец же, видя бессмысленность сопротивления и невозможность объединения, вместе с единомышленниками отплыл от берегов Вварденфелла на открытые незадолго до этого острова в Падомайском океане. Однако, опасаясь за жизнь и здоровье жены, которой как раз подходил срок рожать, он отправил ее на свою родину, в Саммерсет, где она и родила ему сына. Каких-либо сведений о братьях или сестрах субъекта не сохранилось.

В юности субъект обучался в Университете Сакральных Тайн Алинора (согласно данным, полученным в ответ на официальный запрос Министерства из Королевского Архива Алинора, юноша с таким именем, принадлежащий роду Марион, действительно был зачислен в Королевский Университет в 320м году I Эры), из которого был впоследствии вынужден уйти до его окончания, в связи со скандальными экспериментами с магией ильяди, в которых уже тогда ярко проявился его талант к темной магии в целом и некромантии в частности. Впоследствии жил в доме отца на Островах Телванни, принимал активное участие в сопротивлении Первой Империи нордов на Вварденфелле и дальнейшем освобождении от их власти. В 420м году I Эры, когда Индорил Неревар объединил Великие Дома и кочевые племена народа Велоти и заключил союз с двемерами, субъект вступил в армию ашхана, и принимал непосредственное участие в окончательном разгроме нордов, где показал себя умелым воином, пройдя путь от рядового до младшего офицера. После образования Ресдайна женился на девушке из процветающего дома Дагот, в котором впоследствии достиг прочного, и достаточно высокого положения, занимаясь торговлей и некими таинственными совместными проэктами с двемерами Нчулефта. Никаких дополнительных подробностей за тот период в рамках данного расследования выяснить не удалось, ввиду давности событий и последующих зачисток, связанных с судьбой Шестого Дома, помимо самого факта проживания субъекта в Ресдайне, в районе Кагоруна. От брака имел дочь и сына. На момент исчезновения субъекта дочь проживала с ним и матерью, а сын жил и обучался на Островах Телванни.  Примерно за 60 лет до начала Войны Первого Совета субъект покинул пределы Нирна – в первый раз, или нет, установить не удалось. Семье сообщили о его трагической гибели в результате неудачного эксперимента, имевшего место быть в ходе исследований, которые он проводил с привлечением неустановленных двемерских технологий. Тело его найдено не было. Согласно некоторым косвенным данным, субъект на протяжении неопределенного количества времени,  (ориентировочно - с 600г I Эры) пребывал в Обливионе, предположительно – в Апокрифе, Плане Хермеуса Морры, где его разум, а также сам анимус, были подвергнуты ряду значительных трансформаций, характер которых до сих пор до конца не ясен, по-видимому, и ему самому. Изменения коснулись не только накопленных знаний, физики тела, магических способностей, но и личности, на фундаментальном уровне, в результате чего субъекту пришлось неустановленное количество времени «собирать себя как мелкую цветную мозаику» - что бы это ни значило… (фраза скопирована из перехваченной в рамках оперативных мероприятий шифрованной переписки с неустановленным адресатом на Побережье Телванни. Материалы, полученные этим путем, были изъяты из настоящего дела по распоряжению инквизитора Хардиля, их объем и содержание не подлежат разглашению, за исключением списка цитат, одобренных инквизитором. За разъяснениями обращаться установленным порядком)

Когда и при каких обстоятельствах субъект вернулся в Нирн, доподлинно неизвестно. В сферу внимания Великого Инквизитора и Министерства Правды он попал в 250г II Эры, когда прибыл в Век морем, на корабле из Садрит-Моры, в сопровождении вампира-телохранителя из клана Аунда и официальной грамотой Дома Телванни, в которой за подписью архимагистра Готрена подтверждался восстановленный статус члена Дома, и содержалось ходатайство к властям Балморы о покупке земли. (Сопроводительное письмо, адресованное лично Великому Инквизитору, в общих чертах раскрывавшее вышеописанные в данном досье личные обстоятельства субъекта, хранится в Канцелярии Инквизиции, архивный номер документа: Meht-126256) Телохранителю было, разумеется, запрещено сходить на священный берег, а сам субъект был удостоен аудиенции у Великого Инквизитора, после чего убыл в Балмору.    

Как удалось выяснить из местных легенд и слухов, передаваемых изустно и зафиксированных в докладах, найденных в архивах Балморского отделения Министерства, там его считали подозрительным и внушающим неясные опасения субъектом – в основном из-за его любви к одиночеству и странных, (предположительно алхимических) опытов. Тем не менее, ходатайство Дома Телванни было удовлетворено, и очень скоро его посчитали достойным стать полноправным гражданином Балморы, где субъект проживал какое-то время, в доме на набережной реки Омай, пока не купил участок для постройки имения на западном берегу озера Амайя, которым владеет до сих пор.

     Согласно данным, собранным Балморским отделением Министерства по распоряжению Инквизиции, первая его странность заключалась в том, что он, казалось, не старел и всегда выглядел так же, как во время приезда в Балмору. Он снаряжал корабли, на которых возил каботажем вдоль всего Вварденфелла различные грузы и рабов-аргониан с рынков Эбонхарта, приобрел несколько силтстрайдеров, принимал участие в перестройке Большого Моста в 468 году и Храма Трибунала в Высоком Городе, организовал и сам участвовал в нескольких экспедициях в Эльсвейр, и всегда казался данмером неопределенного возраста, однако не старше тридцати-тридцати пяти лет.  Поскольку всем было известно о его принадлежности к Великому Дому Телванни, то это не вызывало каких-либо подозрений, как и частые ночные путешествия субъекта, никого не посвящавшего в свои тайны. Странный свет, который всю ночь виднелся из окон, пока он жил на набережной реки Одай, он объяснял городским властям и соседям алхимическими опытами, смешиваниями и выпариваниями разнообразных веществ. В порту силтстрайдеров постоянно судачили о каких-то странных субстанциях, которые он привозил из Века и Садрит-Моры, или выписывал морем из Саммерсета, Рифтена, Винтерхолда и Эбонхарта; не прекращались разговоры и о разных зельях, кислотах и металлах, которые молчаливый телванни покупал и заказывал у торговцев по всему Вварденфеллу.

Подозревая, что субъект обладает никому кроме него не доступными медицинскими познаниями, множество местных жителей, страдающих разными болезнями, обращались к нему за помощью. Но несмотря на то, что он поощрял это, правда, не особенно горячо, и всегда давал в ответ на просьбы бутылочки с составами необычных цветов, было замечено, что его советы и лекарства приносили очень мало пользы. Наконец, когда прошло свыше двухсот лет с того дня, как он поселился в городе, а между тем его лицо и весь внешний вид практически не изменились, по городу поползли о нем зловещие слухи и теперь жители были даже довольны, что он ни с кем не общается, предпочитая одиночество. Подобное изменение отношения было связано не только с активизацией деятельности Культа Червя на территории Вварденфелла в это время, но так же и с тем, что вышли наружу его тесные связи с Камонной Тонг, хорошо организованной преступной организацией, занимавшейся контрабандой и наркоторговлей практически по всему Вварденфеллу. Субъект не скрывал своих связей с контрабандистами, однако следует понимать, что подобное обвинение можно было предъявить любому крупному купцу в Балморе, и городские власти Дома Хлаалу традиционно смотрели на это сквозь пальцы, что неудивительно, учитывая вскрывшиеся впоследствии связи Камонны Тонг с Орвасом Дреном, братом герцога Вварденфелла Ведама Дрена. Примерно с этого же времени субъект практически перестал открыто покидать свою резиденцию, либо начал более активно использовать для перемещений иные, скрытые от глаз соседей методы, поскольку на городских складах и в порту он продолжал бывать регулярно. 

Второй странностью, замеченной за субъектом, была его страсть к посещению родовых гробниц, где его можно было увидеть в любое время суток и при разных обстоятельствах, однако никто никогда не мог обвинить его в каком-нибудь святотатственном  проступке. Свой интерес к древним захоронениям по всей округе он объяснял своим членством в Балморской Лиге защиты памятников старины, в которой действительно состоял, а в настоящее время является почетным членом. Количество найденных и восстановленных с его участием (в том числе и за его счет) крупных родовых гробниц по всему Вварденфеллу приближается к трем десяткам. Что же касается упорно бытующих в городе слухов о том, что его якобы неоднократно видели в нескольких местах одновременно, в ходе данного расследования никаких подтверждений этому не было обнаружено. По всей видимости, их следует считать плодом воображения местных недоброжелателей, банальных искажений фактов и излишней суеверности матросов.

В имении на берегу озера его единственными слугами и работниками были двенадцать рабов аргониан – не разговорчивые на столько, что считались немыми, с ног до головы покрытые какими-то странными шрамами. Причем число их не менялось практически никогда. Их всегда было ровно 12 – не больше и не меньше. С чем связано такое постоянство, установить не удалось. (Субъект не закупал для своих нужд рабов на рынках, и потому нет ни накладных, ни векселей, по которым можно было бы отследить их количество – очевидно, рабочую силу он доставлял на ферму частным образом, с континента. Возможность такая у него имелась). В пристройке к дому помещалась лаборатория, где проводились алхимические опыты. Любопытные возчики и рассыльные из Дома Хлаалу, которые по воде доставляли в имение бутылки и бутыли всех форм и размеров, мешки и ящики, внося их через низенькие задние дверцы, делились своими впечатлениями о фантастических плоских стеклянных сосудах, двемерских тиглях для плавки  металлов, перегонных кубах и жарко пылающих печах, которые они видели  в низкой комнате со стенами, сплошь покрытыми полками. Дальше этого помещения никого из них никогда не пускали. Следует пояснить, что они в настоящий момент являются единственными источниками информации о поместье, его внутреннем устройстве и даже – о самом его существовании. В результате применения субъектом неустановленных чар, о его доме с уверенностью можно сказать только одно: он находится на западном побережье озера, где-то неподалеку от дома Релафа Гинита — и это всё. Как выяснили наши оперативники, можно сутками кружить по берегу, или методично прочесывать его, участок за участком, и не найти дом субъекта. Как поведал нам Релаф, для того чтобы его найти, «надо быть совершенно уверенным в том, что ты способен его найти. При этом хозяин должен быть дома и испытывать уверенность, что он действительно хочет тебя видеть. И ещё судьба не должна иметь никаких возражений, и желательно, чтобы луна была в третьей четверти, а звёзды стояли в правильном положении...» и т.д. Тем не менее, когда официальные визиты были согласованы, никаких проблем с посещением имения не возникало.

     Эно Уверан, проживающий за четверть мили от имения субъекта, рассказал нашим уполномоченным еще более удивительные вещи о странных звуках, которые, как он утверждал, ночью доносятся из сельского дома субъекта. Согласно его показаниям, это пронзительные вопли, и какой-то сдавленный вой, якобы раздававшийся «из-под земли»; ему так же всегда казалось подозрительным, что в имение доставлялось по разным  дорогам огромное количество всякой еды и одежды, так как трудно было вообразить, чтобы одинокий алхимик и десяток слуг могли съесть столько мяса гуаров, яичного порошка квама и рисового хлеба, а заодно износить столько прочного шерстяного платья. Каждую неделю доставлялись новые припасы, а с ферм Сейда Нина гуаров пригоняли целыми стадами. Данная информация была подтверждена в результате проверки. В долгосрочных договорах с владельцами близлежащих ферм действительно прописаны достаточно крупные объемы продовольствия и некоторых других товаров, заказчик которых обязуется забирать их в определенном районе, что само-по себе  является нормальной практикой для оптовиков, но далеко не всех их можно хоть как-то увязать с субъектом, поскольку различать приказчиков-аргониан, забиравших товары, достаточно сложно даже специально имея такую цель. А установить задним числом, в какое именно имение ехал тот или иной караван вообще не представляется возможным. Как и организовать слежку за домом субъекта, ввиду наложенных на него чар. Полагаю, тут так же следует пояснить, что никаких подтверждений бытующим среди местных фермеров слухам о якобы существующей под дном озера разветвленной системе пещер, к которой ведут потайные ходы из различных близлежащих имений, в ходе земляных работ, проведенных в рамках расследования, найдено не было. Данные мероприятия были организованы в рамках другого дела, в связи со скандальными показаниями младшего ординатора Эрмса Давора, находящегося ныне в длительном отпуске по состоянию здоровья, подорванного в результате непомерного объема работы, взваленного им на плечи во время расследования дела культистов Червя, ячейка которых была вскрыта им в Балморе. (Смотри пояснительную записку, приложенную к данному делу. Документ №3) К сожалению, во время оперативных мероприятий, развернутых по его плану, во время облавы, в которой он сам принимал участие, рухнуло несколько старых домов в портовом квартале, под обломками которых погибли как подозреваемые, так и товарищи Давора по службе. Обстоятельства катастрофы столь потрясли ординатора, что он утратил душевный покой, и в конце концов специалисты по умственным расстройствам посоветовали ему уехать из города на неопределенный срок.

Бездельники, день и ночь шатающиеся по Большому Мосту Балморы, многое рассказали нашим уполномоченным и о старом городском доме субъекта, находившемся на левом берегу Одая. Однако проверить их слова так же не представляется возможным – со странной настойчивостью субъект лично проследил за тем, чтобы все бревна и доски, оставшиеся после сноса  дома, который состоялся вскоре после его переезда в имение, были сожжены, а камни погружены на повозки и увезены неведомо куда. В городской управе сохранилось постановление, в котором в качестве причины сноса указано «ветхое состояние» жилья, на которое указал сам жилец, взявший на себя все издержки по его демонтажу. Соседи поведали нам лишь о постоянном разноцветном свете в окнах в самое необычное  время, несокрушимом  молчании двух гигантов-аргониан, вывезенных неведомо откуда, которые были единственной прислугой в доме, и ни с чем не сообразном количестве пищи, доставляемой в дом, где проживали только эти трое. Плюс странные и пугающие соседей голоса, которые вели приглушенные споры на неизвестных языках, в совершенно неподходящее для этого время, - все это, вместе со слухами, ходившими о загородном доме, заслужило дому, равно как и его хозяину, недобрую славу.

В избранных кругах Высокого Города субъекта также не обходили вниманием. Впервые приехав в Балмору, он постепенно проник в храмовые и торговые сферы города, приобрел при этом самые приличные знакомства и, казалось, получал искреннее и неподдельное удовольствие от общения со священниками Трибунала и высокопоставленными представителями Дома Хлаалу. Его имя пользовалось широкой известностью в этих кругах. В городе знали, что субъект много путешествовал, некоторое время прожил на Саммерсете и организовал в 560х годах по крайней мере две большие экспедиции на юг Чернотопья, не смотря на свирепствовавший там в то время кнахотенский грипп, что позволило ему наладить прямые поставки рабочей силы в Балмору, за что был удостоин особой благодарности от губернатора; его речь, когда он удостаивал кого-нибудь разговором, могла бы исходить из уст блестяще образованного и изысканно воспитанного данмера. Но, по неизвестным причинам, субъект не был любителем светского общества – ни тогда, ни сейчас. Так же, по его словам, основной целью этих экспедиций были раскопки каких-то древнеаргонианских городов с непроизносимыми названиями, а вовсе не забота о трудовом рынке города. Никогда не проявляя явной невежливости к собеседникам, он всегда был чрезвычайно сдержан, словно воздвигая между ними и собой невидимую стену, так что многие просто не решались с ним заговаривать. В его поведении постепенно проявлялось общее для магов Телванни презрительное высокомерие, словно он, общаясь с некими неведомыми и могучими существами, стал считать остальных скучными и ничтожными – хотя поначалу он и старался его не показывать. 

Самые же зловещие слухи о субъекте ходят в балморском речном порту и возле доков, расположенных вдоль южной части Торгового Района. Моряки - народ суеверный, и даже бывалые морские волки, из которых состояли команды шлюпов, перевозивших суджамму, рабов и алхимические смолы, каботажем из Века в Балмору и обратно, складывали пальцы в знак отвращения дурного глаза, когда видели, как худощавый, обманчиво молодой беловолосый купец заходил в принадлежавший ему склад или разговаривал с капитанами и возницами силтстрайдеров у длинного причала, где  беспокойно  покачивались  его  корабли. Даже служащие и капитаны, работающие на него, боялись и ненавидели его, поскольку знали о его связях в преступном мире Балморы, и что обкрадывать его – себе дороже. Были случаи, когда попавшихся на воровстве, или утаивании доходов находили мертвыми при самых загадочных обстоятельствах. Причем убитых каким-нибудь жутким ритуальным образом. Разумеется, по каждому такому случаю проводились расследования, и никаких связей с субъектом установлено не было. Но суевериям это не мешает. Практически все члены команд кораблей субъекта были сбродом из Стоунфолза, Рифта или Чернотопья. Как нам удалось выяснить, именно то обстоятельство, что команды его судов так часто менялись, и набирались не в Балморе, было основной причиной суеверного страха, который местные моряки испытывали перед таинственным телванни. Команда, получив   разрешение сойти на берег, рассеивалась по городу, а некоторых рассылали по всей округе с разными поручениями. Но когда они вновь собирались на палубе, можно было побиться об заклад, что одного-двух обязательно недосчитаются. Эти поручения большей частью касались имения на берегу озера Амайя; ни одного из моряков, отправленных туда, больше не видели, это знали все, и со временем субъекту стало очень трудно пополнять свою разношерстную команду. Почти всегда, послушав разговоры, ходящие в гавани и тавернах Балморы, несколько матросов сразу же дезертировали, а заменять их новыми членами команды в самой Балморе стало практически невозможно.

К началу 600х годов субъект фактически стал изгоем; с ним никто не хотел знаться, ибо его подозревали в связях с некромантами и во всевозможных ужасах, которые казались тем более  угрожающими,  что ни один из горожан не мог сказать внятно, в чем они заключаются, или даже привести хоть одно доказательство того, что эти ужасы действительно  происходят. Когда в Балморе появились эмиссары Братства Отшельников – (именно так было зафиксировано в имперской хартии официальное название Культа Червя), в точности неизвестно. Однако учитывая возможности субъекта, его систематические отлучки и постоянные разъезды по всему Вварденфеллу, преподносимые как торговые, либо археологические экспедиции, они тоже были незамедлительно увязаны с единственным известным магом-телванни в округе. Однако расследование, проведенное своевременно местными ординаторами, не выявило никаких связей субъекта с Культом Червя, остановившись на уровне обоснованных подозрений.

Следует резюмировать, что этот странный бледноликий данмер, на вид совсем не старый, хотя на самом деле ему исполнилось уже более трехсот подтвержденных лет, и не пытался рассеять сложившуюся вокруг него атмосферу ненависти и страха, слишком неопределенного, чтобы распознать и назвать его причину. Скорее наоборот, способствовал умножению зловещих слухов вокруг своей персоны, и умело их эксплуатировал. Например, поддерживал слухи о том, что имеет перстень, с помощью которого отличает правду от лжи, и что несчастный умрет страшной смертью, если соврет, глядя ему в глаза. Вопрос относительно его предполагаемого членства в Братстве Отшельников, (т.н. «Культе Червя»), остается открытым. Ему самому он задавался, и не раз, в том числе и в рамках данного расследования.

(см. Приложение к данному делу - документ №2 - стенограмма беседы уполномоченного ординатора-дознавателя Ролиса Гирано с Морионом Телванни. Цензурировано инквизитором А.Хардилем)

Цитата

«Дознаватель Ролис: - Так вы утверждаете, серджо, что не практикуете некромантию…

Субъект: - Разумеется, практикую. Мутсера, попробуйте этот замечательный напиток, он обладает свойством расслаблять мышцы, а то у вас так вытянулось лицо, что я боюсь за вашу супругу… Не далее, как за час до вашего прихода я был занят изготовлением замечательного огненного посоха, который вы могли видеть в прихожей, для моего старого друга Орваса Хлаалу… Без сомнения, вы его знаете, не так ли? Ведь это он был старшим ординатором до вашего теперешнего начальника…? Все время забываю его имя… Ну да неважно... Так вот, в ходе этого увлекательного процесса я заряжал этот самый посох с помощью камня душ, который, к слову, держал в руках, когда открывал вам дверь в библиотеку. Вы никогда не задумывались, откуда берется заряд энергии в этом камне? Откуда вообще берутся кристаллы, которые принято называть «камнями душ»? Вижу, что нет. Мутсера, это и есть некромантия – в чистом, как говорили двемеры, дистиллированном виде… На этом основании не только я, но и вы, и каждый второй в этом городе - практикует некромантию.  

Дознаватель Ролис: - Послушайте, серджо, я не применение отдельных заклинаний, формально относящихся к некромантии, имею в виду, а членство в запрещенной организации…

Субъект: - Какой организации? Я имею честь состоять в трех организациях, и вам это прекрасно известно, мутсера. Это Великий Дом Телванни, Лига Древностей и Алинорский Королевский Университет. Как по мне, этого более, чем достаточно. Не слышал, чтоб какую-нибудь из них запрещали.

Ролис: - Я говорю о Ордене Червя.

Субъект: - Ах это… Как вы знаете, Дом Телванни, позицию которого я в данном случае полностью разделяю, воздерживается от активного участия в политике, потому, собственно, и не вступил в Пакт. И делает он это, смею вас уверить, не просто так. И я, в свою очередь, всегда стараюсь держаться в стороне от политики, как вы, без сомнения, знаете, поскольку не желаю быть втянутым в войну, которая неизбежно последует. Полагаю, вы хотите сказать, что война уже идет – однако, по сравнению с тем, что грядет, сегодняшние тройственные разборки скоро покажутся нам с вами детскими играми… Для того, чтоб это понимать, не надо быть пророком. У меня нет желания быть втянутым в эти жернова, как и у моего Дома. Следовательно, нет и мотива приближать этот черный день – а ведь именно этим заняты, на сколько я понимаю, представители упомянутого вами культа. Так с чего бы мне быть его членом?

Ролис: - Видите ли, серджо, ваши взгляды действительно широко известны, и вы…

Субъект: - Что? Подходящий подозреваемый? Полагаю, что так. Знаете, был у меня однажды никс-прыгун... Моя дочь очень хотела иметь домашнего любимца, и вот… Однажды он упал в яму и задохнулся сернистыми испарениями – тривиальная история, погубившая, наверно, тысячи этих забавных существ… Малышка так горевала, сэра, так просила меня оживить своего маленького друга… Вы знаете, я это сделал. Не смог отказать, понимаете? Но то, что ожило, уже не было ее другом — в воскресшем существе не было и искры жизни: оно почти не ело, не спало, у него был пустой, бессмысленный взгляд… Моя дочь была в отчаянии… Иметь возможность быть кем-то и быть им на самом деле – разные вещи, мутсера.

Ролис: - Существуют показания…

Субъект: - Вашего уважаемого коллеги Давора, да, я в курсе. Я уже давал показания по этому делу. Очень многообещающий, и очень смелый юноша… Напомнил мне меня самого в молодости… Ощущение скрытой тайны бытия постоянно преследовало и меня. В юности я тоже находил в самых обыкновенных вещах недоступную другим красоту и высокий смысл, что служило для меня источником поэтического вдохновения, однако война, страдания и вынужденные скитания действительно заставили меня обратить взор в другую сторону, и я содрогнулся при виде многообразия  ликов  зла, таящихся в окружающем нас мире… С этого момента жизнь моя превратилась в фантасмагорический театр теней, в котором одни персонажи быстро сменялись другими, и на сцене являлись то резко очерченные, исполненные угрозы образы, то самые невинные фигуры и предметы, за которыми лишь смутно угадывались контуры ужасающих созданий, поскольку стоит хоть раз вплотную заняться изучением секретов, на протяжение многих веков сберегаемых в подобных колдовских культах, как результаты подобной деятельности не замедлят сказаться, не только мимоходом разрушив нашу жизнь, но и поставив под  вопрос само существование нашего мира...  Будте осторожны, мутсера, пусть эти неясные, запретные видения останутся для вас – равно как и для него - всего лишь объектом абстрактных умозаключений, поскольку, когда выполнение служебного долга приводит к столкновению со слишком неожиданным и ужасающим откровением, баланс нарушается, и наступает безумие... Как он, кстати? Балмора и так за последнее время потеряла слишком много хороших ординаторов, и мне было бы искренне жаль, если бы она лишилась еще одного храбреца.

Ролис: - Благодарю вас, серджо, опасности для его жизни нет.

Субъект: - Прекрасно, прекрасно… Я искренне рад. Так что в его показаниях привело вас к мысли о моем предполагаемом членстве в Братстве Отшельников?

Но такова сила богатства, страха и связей в среде Хлаалу, что предубеждение против субъекта ослабело, как только в 602году перестали исчезать моряки с его кораблей. К тому же он начал проявлять крайнюю осторожность, обстряпывая свои дела с контрабандистами. Одновременно перестали распространяться и слухи о страшных воплях, доносившихся из его таинственного дома на озере, и о странных вещах, которые там творились. Количество провизии, которую туда доставляли, судя по показаниям соседей, еще некоторое время оставалось неестественно велико, и по-прежнему на ферму сгоняли целые стада гуаров. Собственно, это продолжалось вплоть до последнего времени, - пока субъект неожиданно не переехал на материк, никому не пришло в голову – кроме дознавателя Ролиса в рамках данного расследования – сопоставить огромное количество аргониан, которых субъект доставлял в Балмору на кораблях из Чернотопья вплоть до того самого, 602го года, (год отмены рабства), с ничтожным количеством расписок, удостоверяющих их продажу работорговцам, чей рынок находился на Большом Мосту, или окрестным хозяевам ферм. Однако, даже если предположения дознавателя верны, остается совершенно непонятным, зачем субъекту содержать в тайне, на относительно небольшом частном хозяйстве, такое количество аргониан, да еще на протяжении столь большого промежутка времени. Не говоря уж о том, как это вообще можно сделать…

Сильные стороны: является одним из немногих обладателей широких познаний в области архаической магии. Имеет широкую сеть информаторов и корреспондентов, охватывающую Вварденфелл, материковые колонии, Саммерсет и территории Телванни, с которыми состоит в шифрованной переписке. Поддерживает подтвержденные связи с Каморрой Тонг, племенем Уршилаку, Темным Братством, Талмором, Саммерсетскими Тенями и Мораг Тонг, предположительно – Культом Червя, последователями Сета и псиджиками Артейума. Имеет доступ к практически любым артефактам, веществам и ингредиентам. Обладает высоким магическим потенциалом, хотя открыто его демонстрировать избегает. Однажды, по собственным словам, в пятилетнем возрасте, взглядом убил аргонианку, которая собиралась его отшлепать (возможно, шутка). Неплохой знахарь, хотя не любит демонстрировать свои способности в этой области. Работает над собой, в частности - осваивает бой в тяжелых доспехах, использование которых всегда считал недостойным для воина.

Слабые стороны: излишне многословен, питает раздражающее пристрастие к точным формулировкам, трубочному зелью, практически не владеет ремеслами, не связанными с магией. В бытовом отношении беспомощен, как ребенок, может ходить в одной мантии месяцами, ставя ее в угол на ночь, и питаться одним виквитом, не смотря на то, что умеет и любит готовить.