Kara

Шулявское кладбище Адрес: ул. Западная Как добраться Шулявского кладбища: ближайшая ст. метро Шулявка. Шулявское кладбище в Киеве расположено в самом конце района Шулявка. Сама Шулявка начинается сразу за Воздухофлотским путепроводом, а как раз кладбище, затерянное среди современных построек, является его окончанием. Шулявское кладбище расположено на улице Западной, недалеко от Национального авиационного университета. Оно было открыто еще в 1885 году. Никто не знает, где были его изначальные границы. В 1932 году по части кладбища была проложена улица, в это же время снесли и кладбищенскую часовню. На месте часовни теперь находится церковь святого Иоанна Крестителя, которую построили в 1990-х годах. При возведении храма было использовано здание растворобетонного узла. Старожилы утверждают, что некогда здесь был тайный крематорий НКВД. Кладбище закрыли в 1950 году, как и большинство киевских погостов. Шулявское кладбище привлекает любителей старины, поскольку здесь сохранились несколько памятников дореволюционных времен. В 2002 году Шулявское кладбище было огорожено бетонным забором, фактически на могилах размещалось с десяток гаражей. На сегодняшний день Шулявское кладбище открыто для дозахоронения в семейных могилах.

Кладбище на Замковой горе Адрес: Замковая гора Как добраться до кладбища на Замковой горе: ближайшая ст. метро Контрактовая площадь. Первые захоронения на Замковой горе в Киеве появились в 1840 году, когда здесь обосновался Фроловский монастырь. Первоначально монастырские захоронения размещались на террасах горы, затем вся территория Замковой горы превратилась в элитное кладбище, на котором хоронили представителей аристократии Подола того времени. В 1857 году на кладбище возвели церковь во имя Пресвятой Троицы, а само кладбище оградили забором, остатки которого до сих пор можно увидеть со стороны улицы Глыбочицкой. Кладбище было объявлено закрытым в 1921 году. В 1935 году было принято решение сделать территорию кладбища парковой зоной, однако время от времени здесь продолжались захоронения. Лишним тому подтверждением являются надгробия с табличками, датированными послевоенными годами. Постепенно кладбище пришло в запустение. Стали разоряться могилы, даже сейчас можно увидеть разбросанные кирпичи, маркированные 1847-48 годами. Заброшенные могилы смотрятся как-то странно в центре города, поэтому кладбище на Замковой горе обросло множеством легенд и сплетен. Согласно одной из таких легенд, монахиня Фроловского монастыря, чтобы навести порядок на могилках, оправилась одна на кладбище. По возвращении в монастырь ее с трудом узнали. За несколько часов пожилая женщина помолодела на несколько десятков лет, превратившись в совсем юную девушку. На все расспросы монахинь она не отвечала, показав знаками, что отправляется к себе в келью отдыхать. На следующее утро монахиня не вышла в положенное время, что вызвало подозрение остальных монахинь. Когда встревоженные сестры отправились к ней в келью, ее там не оказалось. Еще немало других легенд окутывают кладбище на Замковой горе. В советское время на монастырском кладбище разместили небольшую воинскую часть, которая по слухам "глушила" западные радиостанции. С обретением страной независимости такая необходимость отпала, и воинскую часть передислоцировали. Кроме заброшенных могил о том, что когда-то на Замковой горе функционировало кладбище, свидетельствуют еще и карты, на которых Замковая гора обозначена маленькими черными крестиками, доказывающими наличие здесь кладбища. Хотя ни в одном туристическом буклете вы не найдете рекомендации посетить этот уголок Киева, а ведь рядом расположен культовый Андреевский спуск с его многочисленными достопримечательностями. Серьезное изучение Замковой горы археологами невозможно без достойного финансирования, которое на данном этапе экономического развития страны пока невозможно, поэтому периодические раскопки здесь то и дело происходят, а вот масштабных исследований никто не проводит. На одной из заброшенных могил надпись, которая как нельзя более полно передает суть происходящего там: "Мы погребли в могилъ сей, любовь, мечты и упованья, остались намъ на склоне дней, одни лишь слезы и страданья". На сегодняшний день Замковая гора стала пристанищем и для язычников, и для сатанистов, и для многих других приверженцев разнообразных культов. В 2008 году на монастырском кладбище появились два странных сооружения. Одно в форме шестеренки с очагом посредине, второе – в виде красного куба. Монахини утверждают, что это "алтари" сатанистов, которые регулярно проводят здесь свои обряды. С начала 90-х годов монахини Флоровского монастыря ведут непрекращающиеся судебные тяжбы, чтобы возвратить себе территорию кладбища. Они считают, что городская администрация просто не хочет ее возвращать. На сегодняшний день территория кладбища на Замковой горе находится в оперативном управлении Киевского научно-методического центра по охране, реставрации и использованию памятников истории, культуры и заповедных территорий. От себя: кладбище на удивление спокойное, но неаккуратное.

Безразлично как-то. Тех же готов можно воспринимать как придурков, загаживающих кладбища, а можно как личностей темной эстетики. Все зависит от того, кого именно мы видим в субкультуре. И, имхо, представитель субкультуры представителю рознь. И по количеству херок оценивать не стоит.

Берковецкое кладбище, укр. Беркове́цький цви́нтар — крупнейший киевский некрополь, расположен на месте бывшего села Берковцы. Создано в 1957 году. Расположено вдоль улиц Стеценко и Газопроводной. Площадь — 152 га. В центре некрополя — ритуальный зал. Кроме обычных участков, часть кладбища была выделена для переносов захоронений с уничтоженного в годы войны Лукьяновского еврейского кладбища — в частности, был перенесён прах одного из известных евреев-жителей города доктора Макса Мандельштама, сооружены склепы праведников династии Тверских хасидов. Известные лица, похороненные на кладбище Николай Холостенко, архитектор Георгий Малаков, художник Фёдор Макивчук, писатель, журналист, многолетний редактор юмористического журнала «Перець» Николай Гирнык, поэт и переводчик Александр Свилюков, полный кавалер "Ордена Славы", подполковник Степанов, Виктор Фёдорович, киноактёр Сандлер, Оскар Аронович, композитор Огневой, Константин Дмитриевич, (1926-1999) певец Отдельный участок посвящён военнослужащим — участникам боевых действий в Афганистане. С 1986 года массовое использование кладбища прекращено.

Куреневское кладбище Адрес: ул. Валковская, 19 Как добраться до Куреневского кладбища: на маршрутном такси от Контрактовой или Севастопольской площади. Куреневское кладбище в Киеве было учреждено в 1868 году указом городского головы со следующей формулировкой "Дабы тамошних покойников не возить далеко, а предавать земле и отпевать близ дома и родных". Куреневское кладбище входит в число самых старых некрополей столицы Украины, при этом оно неприметное и малоизвестное. В прессе информация о Куреневском кладбище появляется только тогда, когда в очередной раз вандалы разрушат могилы. На Куреневском кладбище старые могилы соседствуют с новыми, так как здесь официально разрешены подзахоронения. Возле кладбища осталась еще часть одноэтажной архитектуры, глядя на которую можно понять, каким был этот район много лет назад: одноэтажные маленькие дома за деревянными покосившимися заборами. Куреневское кладбище было закрыто властями еще в 1967 году. На сегодняшний день из общего числа захоронений (6800 могил) около 70% — еврейские. Основная масса могил - захоронения 1930-50-х годов. В те годы погибали от голода, репрессий, на войне, в оккупации, от тифа и прочих болезней. Поэтому большая часть могил – это далеко не старики, а 40-50 летние люди и дети. Некоторые надписи на могилах на русском языке, но их немного, почти столько же – на идиш. Большая же часть дублированы на русском и на идиш. Оград на могилах нет, плотность рядов непривычно большая – могилы расположены одна к другой встык, места почти все ординарные. Сейчас Куреневское кладбище переживает не самые свои лучшие дни –здесь нет надлежащей охраны, за большинством могил никто не ухаживает. Однако директор кладбища и немногочисленные сотрудники прилагают максимум усилий, чтобы хоть как-то поддерживать захоронения в порядке. Так, каждый год, накануне Дня Победы, заботливо прибираются могилы советских воинов, отдавших жизнь за освобождение Киева и Украины, на них свежие цветы и траурные венки. Последним вопиющим случаем, произошедшим на Куреневском кладбище, стал акт вандализма, в результате которого были разгромлены еврейские памятники и изуродованы надгробия. Жители Куреневки, соседствующие с кладбищем, боятся этого места. Однако причина этих страхов заключается вовсе не в мистике, а в боязни быть покалеченными или убитыми современными охотниками за сокровищами. Почему-то разрушители могил считают, что у многих похороненных на Куреневском кладбище людей есть золотые украшения или золотые зубные коронки. Вопросами поддержания еврейского Куреневского кладбища в более-менее достойном состоянии занимается Всеукраинский Еврейский конгресс. Активисты этого движения ежегодного проводят ряд мероприятий по приведению в порядок и восстановлению надгробий. В рамках подобных мероприятий не только восстанавливаются могильные плиты, но и облагораживается территория кладбища: очищается от мусора, вырубаются сухие кустарники и заросли растений.

Помогают, но через обмен... А вообще не могу подчинить демонов или убить... разве что если нападут... люблю этих созданий

Думаю, у каждого собственные цели. Из "знакомых" кто-то взял под опеку, правда, не знаю, зачем...

Щекавицкое кладбище Адрес: гора Щекавица Как добраться Щекавицкого кладбища: ближайшая ст. метро Контрактовая площадь. Щекавицкое кладбище расположено на одноименной горе, с которой, как считают многие историки, и начался Киев. До появления кладбища гора Щекавица была густо заселена, однако эти поселения были практически стерты с лица земли после монгольского нашествия. Затем здесь обосновались земледельцы: на склонах горы они выращивали хлеб и виноград. На майские праздники киевляне организовывали на Щекавице народные гулянья. После эпидемии 1700 года, которая унесла жизни 6 тысяч людей из общего количества 20 тысяч проживающих в Киеве, на Щекавице появились общие "чумные" ямы, сверху засыпанные известью. По официальным сведениям Щекавицкое кладбище было заложено в 1772 году. До появления в Киеве кладбища все захоронения осуществлялись при церквях или даже возле домов. Однако, это вызывало большие проблемы, в частности в период, когда Киев настигало наводнение. Новое Щекавицкое кладбище обнесли земляным валом, были установлены специальные правила захоронения. Спустя 10 лет на территории Щекавицкого кладбища появилась церковь Всех Святых, возведенная в стиле барокко. Кладбищенская Всехсвятская церквь вплотную занялась организацией похорон, что было делом довольно прибыльным. Поэтому, отпевания на Щекавице продолжались, даже когда погост был переполнен до отказа. Захоронения осуществлялись в два-три яруса, могилы были даже на тропинках и вдоль ограды кладбища. Для захоронения самоубийц, которых по православному обычаю не отпевают в церквях, а хоронят за оградой кладбищ и без крестов, на склонах Щекавицы сооружались насыпные террасы (галереи), остатки которых сохранились и до наших дней. Щекавицкое было центральным, а значит самым главным кладбищем Киева, как сейчас Байковое. Щекавицкое кладбище помнит шаги А.С. Пушкина, здесь покоится легендарный князь Олег, герой Песни о Вещем Олеге, знаменитый киевский архитектор Андрей Меленский, историк и редактор "Киевской старины" Феофан Лебединцев, представители известных родов Григоровичей-Барских, Балабух, Максимовичей и многие другие выдающиеся личности. В 1900 году городские власти приняли решение о необходимости закрытия Щекавицкого кладбища, однако время от время здесь все же осуществляли захоронения. Такая ситуация продолжалась вплоть до 1928 года. Довольно разрушительным периодом стал для Щекавицкого кладбища 1935 год, когда в генеральный план застройки Киева был внесен пункт о преобразовании многих киевских холмов, в том числе и горы Щекавицы, в городские зоны отдыха – парки. Поэтому церковь Всех Святых и большую часть кладбища, кроме старообрядческого и мусульманского участков, тогда снесли. Результатом всех этих разрушений на горе Щекавице стал отнюдь не парк, а военная радиовышка, прогулки возле которой были чреваты допросом в КГБ. В 1970-х годах кто-то тайно установил на нескольких десятках могил старообрядцев стандартные металлические кресты из обычных водопроводных труб. Щекавицкая гора – одно из наиболее таинственных мест в Киеве. Недаром ведь за ней закрепилось название "Город мертвых". Даже первоначальные названия улиц горы были неблагозвучными - Погребальная и Черный Яр. Впоследствии их переименовали в Олеговскую и Мирную. На сегодняшний день здесь можно увидеть людей, занимающихся медитацией. Считается, что гора имеет свойства восстанавливать здоровье, наделять позитивной энергетикой. Вопросами сохранения Щекавицкого кладбища с 1990 года занимаются активисты историко-культурного общества "Старая Поляна", Фонда солдатских матерей, историко-патриотического клуба "Поиск". Здесь регулярно проводятся субботники, было установлено бетонное ограждение, найдены военные братские могилы, появилась мемориальная плита. В рамках благоустройства кладбища жители современной Татарки предлагают создать лапидариум – фактически, музей памятников под открытым небом. Для этого планируется свезти сюда со всех 29 кладбищ Киева бесхозные памятники. Однако, пока эта идея только витает в воздухе, активисты ждут одобрения со стороны киевских властей.

Английский преромантизм. Анна Радклиф Наум Берковский Лекции и статьи по зарубежной литературе. СПб, изд. "Азбука-классика", 2002. Романтизм в Англии — это очень своеобразный романтизм. Он имел много точек соприкосновения с немцами. Все эти соприкосновения были нечаянными, потому что романтизм в Англии, как правило, развивался совершенно независимо от немецкого и англичане довольно поздно узнавали, что делают немцы. Тем не менее есть очень много черт типологического сходства между романтизмом английским и немецким. Нечаянное сходство — это самое интересное сходство. Это то сходство, которое надо с особым вниманием изучать. Нечаянное сходство говорит о каком-то скрытом и едином первоисточнике. Раз немцы и англичане друг о друге ничего не знают, значит, существует какая-то единая мировая ситуация, породившая романтизм. Заимствований не было, однако появлялись родственные явления. Тут-то и напрашивается настоящее объяснение. Есть много отдельных аналогий между английским романтизмом и немецким. Есть авторы очень похожие друг на друга. Например, Новалис и Блейк. Можно подумать, что это родные братья, близнецы. Они друг о друге понятия не имели. Блейк — поэт и художник, который у нас имеет некото-рую известность благодаря переводам Маршака. Гельдерлин — немецкий эллинизированный романтик. Его близкая родня в Англии — Шелли. Они очень похожи друг на друга. Отчасти Гельдерлин напоминает и другого английского романтика, прекрасного английского поэта Китса, который тоже был романтиком на эллинизированной основе, на основе усвоения эллинской культуры. Наконец, Кольридж и Тик похожи во многом. Но они, впрочем, сами успели об этом со временем догадаться. Кольридж хорошо знал немецкий язык и бывал в Германии, а Тик очень хорошо знал английскую литературу. Так что от них это сходство не ускользнуло. И они даже встречались. Таким образом, отдельные художники как бы рифмуются друг с другом. Английский романтизм имел очень большую, длинную историю. Он начался раньше, чем у немцев, и кончился, пожалуй, тоже раньше. Я говорю: пожалуй, потому что всякое большое духовное движение не может иметь точных датировок. Так вот, английский романтизм прошел через очень длин-ный подготовительный период. Он очень медленно и долго собирал силы, пока, наконец, не сложился. Он прошел через стадию так называемого преромантизма. Это термин, который западные историки романтизма очень широко применяют. У нас этот термин не в ходу. Преромантизм — это значит романтизм до романтизма. И вот этот преромантизм в Англии появился еще где-то во второй половине XVIII века. Как предвестие будущего, романтическое течение могло существовать в Англии в XVIII веке только где-то на краях литературы, потому что Англия XVIII века была неподобающей почвой для каких бы то ни было романтических движений. Англия XVIII века — это страна великого промышленного переворота, буржуазной индустрии, колоссальной социальной ломки, которая приближает английское общество к обществу современного типа. Другие страны очень долго не могли дойти до того уровня материального развития, который существовал в Англии где-то в семидесятых годах XVIII века. Англия XVIII века — это страна капитализма. Страна фабрик, страна заводов, страна буржуазной торговли, страна колониального богатства. Страна деловая, в высшей степени трезвая, в которой тон всему задавала деловая буржуазия, а ей было не до романтизма и вообще не до поэзии. Такая Англия в литературе представлена замечательным по-своему английским социальным романом XVIII века. Это роман Дефо, Смоллетта, Фильдинга, Ричардсона, Голдсмита, Стерна. Настоящий характер Англии в этих больших реальных романах XVIII века нашел для себя выражение. А где-то сбоку, как что-то неузаконенное, твердящее о своем, очень непохожем на то, что в Англии владычествовало в эту эпоху, пробивающееся как другая тенденция, и было то, что обыкновенно называют преромантизмом. (И у немцев существовал преромантизм. Но о немецком преромантиз-ме не стоит говорить. Он малоинтересен. А вот английский очень интересен.) Преромантизм существовал во всех странах. И у нас в том числе. Наряду с барокко, классицизмом, просветительством существовали у нас и преромантические тенденции. Так что такое преромантизм? Преромантизм — это элементы романтизма, существующие вначале отдельно. Это элементы, которые еще не сложились в какую-то единую систему вкусов, идей, понятий, эстетических и философских норм. Во второй половине XVIII века романтизм как система не существует. Он существует как фрагменты этой будущей системы. Зная, что будет позже, мы можем говорить об этом. Это — преромантизм, из этого получится романтизм. Из чего в Англии составилось преромантическое движение? Оно было очень богато и разнообразно. Прежде всего, Англия обернулась на свое литературное прошлое, к XVIII веку основательно англичанами забытое. К середине XVIII века Шекспир был почти забытым автором. Его почти никто не знал. Его не было на сцене, его не издавали. И вот как раз где-то в середине века начинается движение к Шекспиру. Его издают, переиздают, пишут о нем трактаты. Появляется впервые та наука, которая существует и по сей день, — очень почтенная наука — шекспирология. Это было значительное явление, потому что Шекспир — это, конечно, один из пра-отцев романтизма. И никакого романтизма без Шекспира никогда бы не состоялось. Для англичан он имел значение как верховный элемент романтизма. И не только для англичан: и для французов, и для немцев тоже. Сначала к Шекспиру относились еще очень робко — возымели некоторое к нему уважение наконец. А до этого о нем писали, что это варварский, хаотический писатель. Теперь стали к нему относиться добрее. Но понимать его не очень понимали. Настоящего Шекспира в Европе открыли романтики. Главную роль сыграли Шлегели. Шекспира как старались понимать? Новое впечатление хотели понимать как старое. Это обычное явление в истории литературы. XVIII век, воспитанный в Англии, как и на континенте, на нормах классицизма и просветительства, открыл для себя Шекспира, тем не менее стараясь толковать его так, чтобы не получилось разрыва между Шекспиром и просветительскими тенденциями в искусстве. Шекспира понимали довольно односторонне и, в сущности, очень бедно — как великого психолога. Это психолог, создатель характеров. Но ведь это и есть классицистическое понимание. Драма классицистов — она была психологической драмой. Расин был великий психолог, аналитик, созидатель характеров. И в таком духе, расиновском, старались понимать Шекспира англичане. И не только англичане. Скажем, Лессинг. Шекспир для него — это творец характеров, психологии. Конечно, Шекспир в себя включает и психологию, и создание характеров. Но не этим Шекспир — Шекспир. Не это делало Шекспира таким глубоко своеобразным. Шекспира стали ставить на сцене. Лондонский театр взялся за Шекспира. Вольтер, когда он оказался в Лондоне, там и увидел Шекспира, который ему только наполовину понравился. Очень сдержанные суждения о Шекспире в XVIII веке восходят к Вольтеру. Суждения со многими оговорками: это явление, но явление хаотическое и дикое. Хотя Вольтер сам в своей драматургии, без всякого успеха, пытался подражать Шекспиру. Появился великий английский актер, имя которого до сих пор существует на правах легенды — Гаррик. И вот Гаррик ставит Шекспира и сам играет шекспировские роли. Он играет Гамлета, он играет Ромео, Ричарда III и чрезвычайно захватывает своей игрой современников. К счастью, его игра отлично записана. В Лондоне гостил тогда один очень известный, остроумный и острый писатель Лихтенберг, который оставил подробное описание игры Гаррика. Я не разделяю восторга статьями Белинского о Мочалове. Когда я читаю их, я не вижу Мочалова. Я понимаю, что он восхищен Мочаловым, но как выглядит Мочалов — я не представляю себе. Тут нет самого главного, что должно быть в такой статье. По описаниям Лихтенберга мы можем судить, как играл Гаррик. Он, конечно, играл тоже очень классицистично. Он тоже стремился к отточенной характерности шекспировских персонажей. А кроме того, он играл по безбожно исправленному тексту. Тогда еще не решались играть полностью шекспировские тексты, по тем соображениям, что это не театрально, или антиэстетично, или неправдоподобно. Еще не мирились с трагичностью Шекспира. Трагические развязки не нравились. И обыкновенно Гамлет оставался жив и здоров, в «Короле Лире» торжествовала Корделия, и, конечно, Отелло не смел душить Дездемону. Об этом речи не могло быть. Зрители не позволили бы этого сделать. Такой вот Шекспир без трагизма, аналитический Шекспир — таким Шекспира увидел XVIII век. Но важно было, что вообще Шекспир получил право входа в европейскую культуру. И это тоже своего рода явление преромантизма. Кроме того, в Англии возник интерес к английскому Возрождению, к поэзии Спенсера, замечательного поэта Возрождения. Другие елизаветинские авторы понемногу получали известность. И это было тоже очень важным условием для будущей романтической культуры. Шекспиризм и такая ретроспекция, обратный взгляд на английский Ренессанс, — вот одно явление преромантическо-го порядка. Другое (и Англии в этом отношении принадлежит мировая инициатива) — серьезный и систематический интерес к фольклору. Возникло фольклорное движение. Тут очень важна роль епископа Перси, который издал сборник старошотландских баллад, произведших на всю Европу колоссальное впечатление. Эти шотландские баллады, я думаю, в мировом фольклоре — одно из самых талантливых явлений. Перси издал шотландские баллады с большими подчистками. XVIII век признавал фольклор тоже с оговорками. Фольклорные произведения хотелось приблизить к обычным нормам поэтического вкуса, чтобы они не так резко отличались от привычной поэзии. Сборник Перси — это сильно поправленный фольклор. Он считал, что он улучшает фольклор. Вообще очень поздно возникла идея, что фольклорные произведения надо оставлять в неприкосновенном виде. Я по этому вопросу держусь особого взгляда. Да, в неприкосновенном виде фольклорное произведение надо сохранять — но только для научных целей. Если же вы хотите из фольклора сделать живую литературу, то, конечно, необходимо редактировать. Если его во всей неприбранности предавать огласке — он в живую литературу не войдет. Перси все-таки принципиально был прав, когда он редактировал фольклор, потому что он хотел, чтоб это не было достоянием учености, а жило в художественной культуре его времени. И в самом деле, сборник Перси перевернул всю английскую литературу и оказывал влияние на нее и в XIX веке, когда уже были другие сборники, в частности — его продолжателя Вальтера Скотта. Почему именно шотландский фольклор? Без Шотландии в Англии никогда бы не проснулось фольклорное движение. Шотландия — страна отсталая — в очень большом богатстве сохранила фольклорные памятники. Так вот, начинается весь этот фольклоризм. Интерес к фольклору. Интерес к песне, а потом и к сказке и вообще ко всей совокупности фольклорного творчества. Фольклор настолько входит в моду, что появляются многочисленные имитации фольклора. Если вы свое произведение выдаете за фольклор — это гарантия успеха вашего произведения. Самая знаменитая подделка — Макферсон, «Поэмы Ос-сиана». Макферсон уверил, что ему удалось напасть на следы древнего шотландского барда Оссиана и что он в прозаическом переводе на современный английский язык издал песни Оссиана, которые тоже смутили покой Европы. Они беспокоили и Пушкина-лицеиста. Сейчас доказано, впрочем, что Макферсон вовсе не был таким абсолютным фальсификатором. Вообще, более поздние исследования показали, что эти знаменитые фольклорные имитации — они вовсе не были до конца фальсификациями. Макферсон действительно какие-то древние песни знал, он знал старую шотландскую поэзию и на основе этого знания сочинил своего Оссиана. Этот Оссиан — он небезос-нователен. То же самое случилось потом в XIX веке. Знаменитая фальсификация знаменитого Проспера Мериме — «Гузла», поэзия славянских народов. Долгое время считалось, что это все сочинено Проспером Мериме. Сначала ему поверили, а затем вера сменилась полным неверием. А более поздние исследователи доказали, что Проспер Мериме знал славянские песни — знал в итальянском переводе, через третьи руки. Но он был человеком настолько талантливым, что даже произведения, которые доходили до него через какие-то заставы, — он их угадывал. Он их угадал. Недаром Проспер Мериме дал пищу для творчества Пушкина. После Макферсона еще появлялись имитации фольклора. Но, выдавая свои произведения за какое-то древнее народное творчество, английские поэты стали ориентироваться в поэзии на эти фольклорные образцы. И шотландская баллада надолго, а может быть даже навсегда, вошла в английскую поэзию, и не только в английскую. У нас, в русской литературе, много следов шотландской поэзии. И ее фабулы вошли в мировой обиход, и повествовательная манера, и ее стих, эти сплошные мужские рифмы, которые придают ей такое энергичное звучание. Стих шотландской баллады — это стих «Мцыри». Так вот, фольклорное движение ориентировалось на сказку, на поэзию, на предание, легенду и так далее. Это, с одной стороны, фольклорное собирательство. А с другой стороны — это истолкование фольклора. Стали появляться сочинения, в кото-рых интерпретировалось фольклорное творчество. И наконец, фольклор в его воздействии на живую литературу: и на поэзию, и на прозу. Воздействие фольклора особенно стало сильным уже в сложившуюся романтическую эпоху. Романтики все в се-бя вобрали: и Шекспира с елизаветинцами, и фольклор. В свое время вам рассказывали в курсе литературы XVIII века о Гердере. На него оказал первостепенное воздействие сборник Перси. Сборник Перси его воодушевил. Свой собственный сборник, тоже замечательный, «Голоса народов в песнях» — это собрание песен народов мира, — он готовил под сильным воздействием Перси. Притом он себе избрал более широкую программу: он дал поэзию всех народов. У него есть там и поэзия шотландская, и поэзия латышей, эстонцев, даже наших северных народностей. Что еще входило в преромантизм? В преромантическую культуру входило так называемое готическое движение. Англичане так его называли. Я говорил: Возрождение, Возрождение. А понемногу стали забираться и в более раннюю эпоху, к которой всегда относились как к чему-то чисто негативному. Стали забираться в Средневековье. Возникла мода на готическую архитектуру, на готику. Она в Англии прежде всего появилась. Готикой очень пренебрегали в XVIII веке. Просветители в XVIII веке — это заядлые классицисты, архитектуру они признавали только по античным ордерам. Готика — это было для них варварством. Стали ценить готические церкви, готические замки. И тут большую роль сыграл один очень богатый английский меценат — Уолпол, родственник знаменитого министра. На всю Европу прославился построенный им для себя готический замок. Не какой-нибудь дворец в антично-ренессансном стиле, а готический замок. Эта мода докатилась и до России. Наша готика бедна, у нас ведь собственной готики никогда и не было. А искусственная готика, готика третьего призыва, она в XVIII веке, при Екатерине, стала появляться. Этой готики много в Царском Селе. Пресловутое Адмиралтейство там — это готика. Значит, такая маленькая готика начала появляться и у нас, несмотря на отсутствие готических традиций. Готика — она, конечно, была вызовом единодержавной архитектуре в антично-ренессансном стиле, который только и признавался XVIII веком. Впрочем, проникновение готики в эстетику XVIII века облегчили всякого рода постройки — тоже в XVIII веке — в стиле барокко. Барокко имеет близость к готике. Наконец, еще одно явление преромантизма, очень специфическое: появление в Англии так называемого «страшного» романа. Его называют еще черным романом, готическим романом. «Страшный» роман связан в представлениях современников с готикой. В Англии основателем «страшного» романа был тот же самый Уолпол, который написал небольшой роман — «Замок Отранто» (итальянское название). Этот роман сыграл очень большую роль в истории литературы. Особой талантливостью он не отличался. Да и написан он как-то не всерьез. В литературе бывало такое: нечто затеянное шутки ради со временем приобретало значительность. Так было с Уолполом. Он, очевидно, себя хотел позабавить, приятелей позабавить — вот и сочинил нарочно страшную историю. Какая-то появляется там богатырская нога. Вдруг откуда-то гигантский шлем на каменном дворе. Такие происходят маловероятные, но заведомо патентованные «страшные» вещи. Уол-пол не подозревал, что этот роман окажется родоначальником очень влиятельного жанра. («Страшный» жанр, особенно в позднем романтизме, сыграл большую роль. Он вошел важным элементом вообще в историю романа. Какие-то отблески его можно найти и в литературе конца XIX века. И у Бальзака, и у Стендаля. А у нас, в русской литературе, у Гоголя и Достоевского, - сколько угодно.) На первых порах не только у Уолпола, но и у других авторов, культивировавших готический роман, он разрабатывался в какой-то степени не всерьез. Все эти ужасы (это был роман ужасов — его называли и так) — они вначале разрабатывались, как игра ощущениями. Ужасы вызывались ради ужасов, забавы ради. Страшные истории — ведь и сейчас люди постоянно рассказывают страшные истории, — но ради забавы. Игра ощущениями ценится сама по себе. (Помните, как у Пушкина говорится о Татьяне: ... Тайну прелести находит И в самом ужасе она.) Но с течением времени готический роман приобретает значительность, а в конце концов превращается в очень значащий жанр, но уже в недрах романтизма. Где-то на пороге романтизма появляется в Англии талантливый автор — Анна Радклиф. Она не была профессиональным писателем. Ее муж был журналистом, часто уезжал. Она скучала одна дома и начала писать романы. Эти романы стали знаменитыми во всей Европе. Я бы ее по славе сравнил с Агатой Кристи.. Но, на мой взгляд, она была значительно талантливей Агаты Кристи. Она написала не так много — несколько романов. Ее перевели на все языки, все читали ее. Где читали Анну Радклиф? В усадьбе Лариных. Это чтение Татьяны. Татьяна Ларина была читательницей «страшных» романов. И Радклиф она читала, и Метьюрина, мы знаем, читала, и других. Лучший роман Радклиф у нас в России был переведен заново в конце XIX века (все ее романы переведены на русский язык) — это большой роман, в четырех томах: «Удольф-ские тайны». Характерное заглавие для черного романа: «Тайны». Замок Удольфо — это замок в Апеннинах, в Италии. Огромный, старый, мрачный замок, со множеством подъездов, с лестницами, переходами, башнями: Вокруг замка — ни души. Голые Апеннины. Ночные мраки. По ночам слышится буря, ветер воет в бойницах замка. Так что очутиться там на поселении — вовсе не радостно. И вот туда, в этот замок, богатый итальянец Монтони привез свою жену и ее племянницу Эмилию. Эмилия — прекрасная, милая девушка. У Монтони замысел против Эмилии. Она — богатая наследница. Он хочет от нее добиться бумаг в свою пользу, для того ее сюда и привез. Он собирается ее запугать, подавить всеми этими ужасами и довести до такого состояния, когда она не в силах будет сопротивляться. Ей назначена комната в нижнем этаже. Описывается первая ночь Эмилии в замке Удольфо. Ей очень не по себе. Она слышит с каменной террасы какие-то подозрительные звуки. (Звуки играют очень большую роль в этих романах — непонятные звуки.) Так вот, по каменной террасе лязгают какие-то шпоры, ходит какой-то караул — какой караул, зачем? Наступает ночь, ложится мгла на окрестности. И потом — слышится свист ветра. Дверь в ее комнату запирается только снаружи, а изнутри запереть нельзя. Значит, если она уляжется спать, то любой, кому вздумается, может войти к ней. И поэтому она придумывает, что ей делать: она начинает баррикадироваться. Все тяжелые предметы, которые только были в ее комнате, — все это она придвигает к дверям. Какой-то ковер, какие-то ларцы, какую-то тяжелую мебель, так чтобы снаружи войти было нельзя. Потом она засыпает. А когда она просыпается и смотрит на дверь, то оказывается, что все эти вещи — все это поехало обратно. Значит, кто-то пытался ночью войти. Это очень характерный для Радклиф эпизод. Уолпол, его ужасы — это небывальщина всякая. У Радклиф, и в этом ее особый талант, очень простые вещи оказываются страшными. И страшное у нее производит гораздо более сильное впечатление. Оказывается, страш-ное — это дверь, страшное — это отсутствие внутри запора. Стращное — это сдвинутые за ночь вещи. Самые простые предметы, явления — они могут вызывать ужас. Это художественное открытие Анны Радклиф. Страшное, ужасное рождается из банальностей, из прозы. Как видите, все мучения, которым подверглась в этом романе Эмилия, — откуда они происходят? От денежных вожделений Монтони. Если хотите (я, конечно, преувеличиваю), по своей основе «Удольфские тайны» — деловой роман. Деловой человек Монтони, финансист, хочет получить в свои руки расписку и добивается этого всякими способами. Простые вещи, деловые отношения, имущественные отношения — они могут быть пронизаны страшным. Они способны впитывать в себя страшное и выпускать наружу страшное. Какие-то деловые расписки, какие-то подсчеты, пересчеты — вот видите, в чем может гнездиться страшное. Искусство романа поэтому искусство очень тонкое. Страхи и ужасы у Радклиф возникают на очень простой основе. Это делает ее искусство утонченным. Понятно, что громобойные страхи — это, конечно, грубое искусство. А у нее этого нет. Она рассказывает, как Монтони заставляет Эмилию каждый день совершать путешествие по длинным коридорам замка. И как ей от этого не по себе. Она пересекает покои замка, где видит вещи, очень ее смущающие. В одном из покоев оказалось нечто более чем страшное. Она вся содрогнулась, увидев это. И Радклиф очень долго от нас таит, что она увидала. Мы потом, в конце романа, узнаем, что это была восковая фигура, восковое изображение мертвого тела, но в язвах, разложении. Воск. Радклиф любит в конце своих романов давать очень простые разъяснения. Всяким ужасам, которые вас томят, в конце романа дается очень рациональное объяснение. Но это не важно. Не надо на них обращать внимание. Хотя они, конечно, портят роман, эти концовки. Но она тоже была просветительская дама. Несмотря на то что она своим искусством создавала новые области, тем не менее она оставалась про-светителем. А как просветитель мог допустить, что что-то остается необъясненным? Жить среди необъясненных вещей — позорно, постыдно да и беспокойно для просветителя. Радклиф вас из своего романа отпускает, только дав подробное объяснение всему, что происходит. Но важен был принцип, что в самой обыденной жизни, не театрализованной жизни, она умела находить источник страшного. И оказывается, что страшное существует не только для забав, не только чтобы упражнялись чьи-то нервы. Страшное входит в суть вещей. В Англии позднее появляются два писателя, чрезвычайно талантливые, которые тоже сочиняют «страшные» романы. Один из них — Льюис. Это конец XVIII — начало XIX века. Он был богатый человек, плантатор, владел огромными землями в Индии. И свой роман он сочинял на пути в Индию, на корабле. Это был замечательный человек, очень свободомыслящий. Достаточно о нем сказать, что он был близким другом Байрона. Байрон его очень любил, любил встречи и разговоры с Льюисом. Льюис — автор замечательного романа, на мой взгляд одного из самых замечательных в мировой литературе. «Монах» называется этот роман. Это роман великой напряженной фабуль-ности, очень драматичный по формам роман. И это одна из вер-шин страшного жанра. «Монах» Льюиса — это тот роман, по рисунку которого написаны «Эликсиры дьявола» Гофмана. Гофман прибегает к такому приему. Его героиня на столе находит раскрытую книгу. Она ее читает. Это «Монах» Льюиса. И она начинает удивляться, до чего похожа история героя Льюиса на ее собственную жизнь. (Этот прием надо сравнить с пушкинским: Читатель ждет уж рифмы: роза, На вот, возьми ее скорей. Гофман идет навстречу читателю, чтобы читатель не обвинил его в банальности.) «Монах» — роман из испанской жизни. Амброзио — знаменитый проповедник, истово верующий. И в то же время это по-своему великолепно одаренный человек. Чрезвычайно чувственная натура, он по каким-то случайным обстоятельствам в детстве попал в монастырь, его постригли в монахи. И вот суть этого романа: что может сделать монастырь с таким живым человеком. Амброзио томится, несмотря на свою славу, монашеским существованием. Его мучают страсти. Он проходит через страшные соблазны. В этом романе действует сам дьявол, дьявол в женском образе. Происходит страшное совращение Амброзио. Он совершает ужасное преступление. Это такой раскаленный роман. И производит сильное впечатление. Тоска по человеческой свободе — мотивика этого романа. Так вот, Льюис с его «Монахом» — это уже романтизм. И я назову последний по времени английский черный роман. Это «Мельмот Скиталец», роман Метьюрина. Написан очень поздно, в двадцатые годы XIX века. Это, может быть, последний настоящий романтический готический роман. И это роман из ряда вон. (Пушкин, если помните, называя в кругу чтения Татьяны «Мельмота», дает к нему комментарий: «„Мельмот" — произведение гениального Матюрина». Пушкин считал Метьюрина гениальным автором.) На Льюисе и Метьюрине кончается история готического, «страшного» романа. И это уже «страшный» роман, введенный в романтизм.

И о Лукьяновском Адрес: ул. Дорогожицкая, 7 Как добраться Лукьяновского кладбища: ближайшая ст. метро Дорогожичи. Лукьяновское кладбище является одним из старейших в Киеве. На его нынешней территории захоронения начались с 1871 года, на тот момент здесь хоронили умерших из Кирилловской больницы. А вот официальный статус кладбища Лукьяновское получило в 1878 году, после принятия городской управой соответствующего указа. Сначала здесь хоронили в основном неименитых людей. Сделал кладбище престижным тогдашний голова города профессор Киевской Духовной Академии Степан Сольский, который завещал похоронить себя именно на Лукьяновке. После его смерти в газетах писали: "Умер в борьбе за Лукьяновское кладбище". С конца 19 века на Лукьяновском кладбище функционировал деревянный храм Святой Екатерины. Позже был построен склеп-часовня над могилой городского головы Стефана Сольского. В 1913 году в Екатерининском храме случился пожар и, на время восстановительных работ литургия совершалась в склепе-часовне. В 1962 году храм Святой Екатерины на территории кладбища был закрыт. Спустя 11 лет накануне празднования 30-летия Победы храм снесли, а на его месте поставили символический военный мемориал, под обелиском которого 4 захоронения. Территория кладбища значительно расширилась до революции 1917 года, а вот в советский период ее урезали. В течение 10 лет (1920-1930 гг.) здесь осуществлялись тайные захоронения расстрелянных в Лукьяновской тюрьме НКВД. Сколько их на Лукьяновском кладбище – неизвестно, так как репрессированных хоронили в глубоких ямах, поверх которых делали затем обычные захоронения. После присвоения Лукьяновскому кладбищу статуса Центрального здесь стали хоронить не только простых киевлян, но и выдающихся личностей. Среди нашедших последний приют на Лукьяновском кладбище в Киеве — известные математики Д.А. Граве, Г.В. Пфейфер, ученые-медики Н.Д. Стражеско, А.Ю. Лурье, А.М. Марзеев, В.Ю. Чаговец, историк, второй президент АН УССР Н.П. Василенко, ботаники Н.Г. Холодный, Н.Ф. Кащенко, А.В. Фомин, чье имя носит ботанический сад университета им. Шевченко, митрополит Киевский и всея Украины Константин. Похоронены здесь и красные командиры, и белогвардейцы, и солдаты армии УНР, могилы которых почти все были уничтожены при строительстве телевышки в 1968 году. Помимо того, на Лукьяновское кладбище переносили погребения после ликвидации захоронений на Аскольдовой могиле, Щекавице, в Покровском монастыре, на погостах Феодоровской Лукьяновской, Вознесенской церквей. Следует отметить, что на территории Лукьяновского кладбища есть и могилы представителей разных стран: Болгарии, Германии, Польши, Франции, Бельгии. Поэтому, можно с уверенностью сказать, что Лукьяновское кладбище имеет международное значение. В начале 80-х годов 20 века Лукьяновское кладбище планировали снести, а на его месте разбить парк. Против выступили Комитет защиты памятников истории и культуры, а также руководство Шевченковского района Киева. К борьбе за сохранение некрополя подключились международные организации, в частности ЮНЕСКО, участники международного симпозиума некрополеведов, который проходил в 1983-м году во Вроцлаве. Бытует такое мнение, что спас Лукьяновское кладбище тот факт, что оно было не дворянским, а разночинно-интеллигентским. Здесь покоятся в основном профессора и доктора, офицеры невысоких рангов и вовсе рядовой киевский образованный люд. Если высоких чинов хоронили на Байковом кладбище, то старая киевская интеллигенция заполняла почему-то именно Лукьяновское. В 1993 году на Лукьяновском кладбище зарегистрировалась община свв. новомчч. и исп. Российских. Храм, разместившийся в склепе-часовне Стефана Сольского, назван в честь Новомучеников и Исповедников Российских, множество из которых вокруг этого храма и покоятся. С 1994 года Лукьяновское кладбище является Государственным историко-мемориальным заповедником. Подобный статус не только защищает его от уничтожения, дает возможность сохранения в неприкосновенности достопримечательностей истории и культуры, но и позволяет проводить научно-исследовательскую работу, связанную с захоронениями. В Украине существует еще два кладбища, которым присвоен статус государственного заповедника: львовский Лычакив и кладбище на улице Зеленой в Черновцах. Последним нововведением руководства кладбища являются экскурсии, которые проводят сотрудники музея на Лукьяновском кладбище. Туристы могут выбрать как обзорную экскурсию по Лукьяновскому кладбищу, так и остановиться на тематических экскурсиях. Например, предлагается "медицинская" экскурсия, которая включает в себя посещение могил великих "светил", академиков в сфере медицины. Есть маршрут по могилам архитекторов и художников Киева, по захоронениям священнослужителей. Следует отметить, что подобных Лукьяновскому музею одного кладбища, в Украине больше нет. Поэтому, сотрудники Лукьяновского музея перенимают опыт у польских коллег. Здание музея размещается в старом доме из красного кирпича и еще до сих пор отапливается с помощью дров. Если зайти внутрь, то в глаза стразу бросается план кладбища образца 1886 года, размещенный на стене. На стендах – фото, биографии и личные вещи, подаренные музею родственниками известных киевлян, похороненных на Лукьяновском кладбище. В архивах музея имеется информация о сорок одной тысяче могил, но на самом деле на Лукьяновском кладбище их гораздо больше, ведь в одной могиле может быть два, а то и три захоронения. На государственный учет и под охрану взято 137 могил и художественных надгробий. Сотрудники музея Лукьяновского кладбища прилагают максимум усилий для сохранения киевского некрополя: здесь регулярно проводятся Дни чествования памяти выдающихся деятелей, снят документальный фильм о Лукьяновском кладбище, издан путеводитель, на основе проведенной в 1992 году инвентаризации захоронений на Лукьяновском кладбище, создана компьютерная база данных.

Сложно оценивать быстротечность жизни, когда из памяти стерто полжизни... Да и живу я гораздо меньше своего возраста... Пока себя чувствую в положении эмбриона - все новое, необычное, мир вверх ногами. И думаешь - когда прийдет рождение, а прийдет ли оно....

Более подробно о Байковом Адрес: ул. Байковая, 6 (Байковая гора) Как добраться до Байкового кладбища: от ст. метро Вокзальная ехать на автобусе № 5 до остановки Байковое кладбище. Байковое кладбище является одним из старейших мемориальных кладбищ Киева. Оно расположено в Голосеевском районе, на Байковой горе. На этой территории захоронения производились издревле. Известно, что еще в 1833 году за рекой Лыбедь была отведена земля для "захоронения лиц православного, католического и лютеранского вероисповедания". Именно 1833 год является официальной датой основания Байкового кладбища. Хотя на тот момент кладбище носило название Новостроевское. Этимология названия "Байковое" кладбище является неоднозначной. По одной версии название кладбищу дала Байковая гора, на которой оно расположено, по другой кладбище было названо в честь генерал-майора С.В. Байкова, которому принадлежали эти земли. Байковое кладбище было основано по причине того, что были закрыты Лютеранское и Звиринецкое кладбища, а также кладбище на Аскольдовой могиле. Было разрешено переносить захоронения со старых кладбищ на новое. Изначально кладбище находилось слева от нынешней улицы Байковой. Оно отличалось тем, что было разделено на несколько частей: православную, католическую и лютеранскую. Наиболее ухоженными и даже напоминающими парковую зону были католическая и лютеранская части, а вот православная была бедной и захламленной. Многие историки объясняют это тем, что православное население Киева была очень бедным. В 1841 году на Байковом кладбище возвели Дмитриевскую церковь, которая была разобрана к концу 19 века. Сохранившиеся надгробия представляют собой настоящие шедевры скульптуры. Зажиточные родственники, скорбящие по умершим, заказывали памятники известным в то время скульпторам. Наибольший спрос имели изделия фирмы "Вдова де Векки", надмогильные памятники которой выделялись особенным мастерством. Среди сохранившихся надгробий – работы современных авторов советского периода (Бородая, Шаповала, Банникова, Остапенко, Кальницкого, Коцюбинского, Гончара и много других). В 1874 году опеку над Байковым кладбищем взял священник Рябчинский (точное имя в документах не указывается). На протяжении 35 лет он следил за порядком на этой территории, облагораживал ее, как мог. Но в 1909 году у Рябчинского умерла жена. После ее смерти священник перестал заниматься кладбищем. Со временем оно пришло в запустение. Размеры и технические параметры кладбища впечатляют. Улица Байковая разделяет Байковое кладбище на две неравноценные части. Южная, малая часть — Старое Байковое кладбище, северная, большая часть — Новое Байковое кладбище, которое было заложено в конце 80-х годов 19 века. Оно расположилось рядом со Старым. В 1884 году на Новом Байковом кладбище появилась Вознесенская церковь, построенная по проекту В.Н. Николаева. Для удобства людей, приезжающих на кладбище, был пущен электрический трамвай, который функционировал вплоть до 2005 года. Новое кладбище ограждено каменной стеной, входные ворота которой стилизованы под церковь, костёл и кирху. Общая площадь Байкового кладбища равна 72,47 га. В учёт этой площади входят не только захоронения, но и множество подсобных помещений, таких, как здание администрации, склады, гранитная мастерская, морг, крематорий и колумбарий. В советское время центральная часть Байкового кладбища претерпела наибольших изменений. Здесь хоронили сугубо идеологических личностей, выдающихся деятелей культуры, науки и искусства. Благодаря усилиям советской власти, которая то и дело закрывала или сносила киевские кладбища, Байковое кладбище значительно расширилось. Вскоре Байковое стало официальным кладбищем УССР. Уникальными сооружениями, расположенными на территории Байкового кладбища, являются склепы, большинство из которых были возведены архитекторами В. Городецким и В. Николаевым согласно православным, католическим и лютеранским канонам. Архитектура каждого склепа удивительна, всех их объединяет наличие маленькой комнаты, предназначенной для поминовения усопших, и ограждённого решёткой подземелья, в котором находились гробы. Большинство надписей были уничтожены во время Великой Отечественной войны, а в склепах во время бомбежки прятались люди. К сожалению, все документальные записи о часовнях, расположенных на территории кладбище, были также уничтожены во время Второй Мировой войны. На сегодняшний день склепы находятся в удручающем состоянии, входы в некоторые часовни замурованы, а те, что открыты, превратились в свалки мусора и бутылок. Несмотря на свое довольно жалкое состояние, Байковое кладбище держит пальму первенства по количеству захоронений выдающихся и известных личностей. Здесь покоятся Леся Украинка, Олена Пчилка, М. Грушевский, Остап Вишня, М. Рыльский, П. Тычина, М. Лысенко, М. Заньковецкая, Б. Брондуков, В. Черновол, В. Лобановский и многие другие. С 1975 года за кладбищем действует крематорий, построенный по проекту архитектора Милецкого, а с 1983 года – работает колумбарий. В 2001 году Байковое кладбище официально признано выдающимся памятником истории Украины. Значимость кладбища подчеркивается как захоронениями на нем, так и его архитектурными и скульптурными особенностями.

В начале 19 века внучка знаменитого японского воина Шингена, одна из самых красивых девушек Японии, тонкая поэтесса, любимица Императрицы захотела учиться Дзен. Несколько известных мастеров ответили ей отказом из-за ее красоты. Мастер Хакоу сказал: "Твоя красота будет источником всех проблем". Тогда она сожгла свое лицо раскаленным железом и стала ученицей Хакоу. Она взяла имя Рионен, что означает "четко понимать". Перед самой смертью она написала небольшое стихотворение: Шестьдесят шесть раз эти глаза Могли любоваться осенью. Ничего не спрашивай. Прислушайся к гудению сосен в полное безветрие Уинстон Черчилль к концу очень устал от жизни, и его последние слова были такими: "Как мне все это надоело" Оскар Уальд умирал в комнате с безвкусными обоями. Приближающаяся смерть не изменила его отношение к жизни. После слов: "Убийственная расцветка! Одному из нас придется отсюда уйти", он ушел Александр Дюма: "Так я и не узнаю, чем все закончится" Джеймс Джойс: "Есть здесь хоть одна душа, способная меня понять?" Александр Блок: "Россия съела меня, как глупая чушка своего поросенка" Франсуа Рабле: "Иду искать великое "Может быть" Сомерсет Моэм: "Умирать — скучное и безотрадное дело. Мой вам совет — никогда этим не занимайтесь" Антон Чехов умер в немецком курортном городке Баденвейлер. Немецкий врач угостил его шампанским (по старой немецкой врачебной традиции доктор, поставивший своему коллеге смертельный диагноз, угощает умирающего шампанским). Чехов сказал "Ich sterbe", выпил бокал до дна, и сказал: «Давно я не пил шампанского" Генри Джеймс: "Ну наконец-то, сподобился" Американский прозаик и драматург Уильям Сароян: "Каждому суждено умереть, но я всегда думал, что для меня сделают исключение. И что?" Последние слова Иоганна Гете широкоизвестны: "Отворите пошире ставни, больше света!". Но не все знают, что перед этим он спросил доктора, сколько ему еще осталось, и, когда доктор ответил, что остался один час, Гете облегченно вздохнул: "Слава Богу, только час" Борис Пастернак: "Откройте окно" Виктор Гюго: "Вижу черный свет" Михаил Зощенко: "Оставьте меня в покое" Салтыков-Щедрин: "Это ты, дура?" "Ну чего же вы ревете? Думали, я бессмертен?" — "король-Солнце" Людовик XIV Графиня Дюбарри, фаворитка Людовика XV, всходя на гильотину, сказала палачу: "Постарайтесь, чтобы мне не было больно!" "Доктор, я все никак не умру, но не потому, что боюсь" , — сказал первый американский президент Джордж Вашингтон Королева Мария Антуанетта, поднимаясь на эшафот, оступилась и наступила палачу на ногу: "Простите, пожалуйста, месье, я сделала это случайно" Шотландский историк Томас Карлейль: "Так вот она какая, эта смерть!" Композитор Эдвард Григ: "Ну что ж, если это неизбежно..." Философ Фридрих Гегель прошептал: "Только один человек меня понял на протяжении всей моей жизни", потом помолчал и добавил: "А в сущности, и он меня не понимал!" Нерон: "Какой великий артист умирает!" Автор слов "деньги не пахнут" император Веспасиан умер спустя 11 лет после Нерона. Умирая, он прошептал: "Я думаю, что теперь я стану богом..." Бальзак перед смертью вспомнил одного из своих литературных героев, опытного врача Бианшона и сказал: "Он бы меня спас" Автор слов "мысль изреченная есть ложь" Федор Тютчев: "Какая мука, что не можешь найти слово, чтобы передать мысль" Мата Хари послала целящимся в нее солдатам воздушный поцелуй и сказала: "Я готова, мальчики" Философ Иммануил Кант: "Das ist gut" Один из братьев-кинематографистов, 92-летний Огюст Люмьер: "Моя пленка кончается" Литтон Стречи: "Если это и есть смерть, то я от нее не в восторге" Испанский генерал, государственный деятель Рамон Нарваэс на вопрос исповедника, просит ли он прощения у своих врагов, криво улыбнулся и ответил: "Мне не у кого просить прощения. Все мои враги расстреляны" Американский бизнесмен Абрагим Хьюит сорвал с лица маску кислородного аппарата и сказал: "Оставьте! Я уже мертв..." Знаменитый английский хирург Джозеф Грин по врачебной привычке мерил свой пульс. "Пульс пропал" - сказал он Американский писатель, автор юмористических книг для детей Джеймс Тербер: "Благослови, Господи, черт побери!" Известный английский режиссер Ноэль Хауард почувствовав, что умирает, сказал: "Спокойной ночи, мои дорогие. Увидимся завтра"

В 70-х годах уже прошедшего, двадцатого столетия на Западе появилось достаточно много книг, посвященных умиранию и опыту внетелесного существования (сокращенно ОВС). Большая часть из них была написана теми, кто наиболее близко сталкивался с этим феноменом на практике. В первую очередь - это врачи. Пионером исследования ОВС стала доктор Элизабет Кюблер-Росс, автор книг "О смерти и умирании" (1969) и "Смерть не существует" (1977). Среди других серьезных работ можно выделить: Дж. Мейерс "Голоса на краю вечности" (1973), Осис и Харальдсон "В час смерти" (1976), Бетти Мальц "Мои впечатления о вечности" (1977), Д. Р. Уиклер "Путешествие по ту сторону" (1977), М. Ровслинг "За дверью смерти" (1978), Тим Ле Хэй "Жизнь после жизни" (1980), И. Стивенсон "Двадцать случаев, заставляющих думать о перевоплощении" (1980), Серафим Роуз "Душа после смерти" (1982), Станислав и Кристина Гроф "Сияющие города и адские муки", Майкл Сабом "Призывы смерти" (1982). Для нашего читателя наиболее известной книгой по теме смерти и ОВС является книга Р. Моуди "Жизнь после жизни" (1976), а также ее продолжение "Размышления о смерти после смерти" (1983). В своей первой книге Моуди проанализировал опыт 150 человек, которые побывали «там», хорошо помнили о том, что происходило с ними, и имели опыт внетелесного существования. Рационалисты пытаются объяснить ОВС тем, что в состоянии клинической смерти прекращается снабжение мозга кислородом, и наблюдаемые явления не более чем последнее компенсаторное (защитное) видение умирающего мозга. Моуди считает, что основная ошибка этого представления заключается в том, что умирающие переживают этот опыт в основном до физиологических повреждений мозга. А если "выход из тела" происходит при получении жестоких травм, то он практически не отличается от подобного "выхода" в случаях, когда никаких травм не было. . Их опыт свидетельствует о том, что смерть вовсе не является концом всего. Доктор Карлис Озис, собравший данные о 3800 больных, находившихся на грани смерти, отмечает, что у верующих видения возникают чаще, чем у неверующих. При этом, очень часто, в христианский опыт "возвращенцев" вплетаются образы из Тибетской книги мертвых. Стоит также отметить тяжелый ОВС у самоубийц, возвращенных к жизни. Их видения мрачны, безрадостны, порой просто ужасны. По утверждению К. Ринга, показания "возвращенцев", различаясь в некоторых деталях, в основном совпадают, независимо от национальности, возраста, пола, места проживания и религиозной принадлежности исследуемых. Об этом же говорит и австралийский врач П. Калиновский, хотя он же отмечает, что "иногда люди видят то, что они ожидают увидеть. Христиане видят ангелов, Богоматерь, Иисуса Христа, патриархов. Индусы видят индусские храмы; неверующие видят фигуры в белом, юношей, иногда ничего не видят, но чувствуют "присутствие". Психологи видели в свете облик своего отца или понимали его как "коллективное сознание" и так далее". Фраза доктора Каблесс-Росс, выпустившей первую книгу об ОВС: "Я знаю, что жизнь после смерти существует, у меня нет ни тени сомнения", - является не просто словами одного из ведущих профессионалов в области изучения смерти – однажды она тоже испытала состояние, подобное тому, которое испытывали ее пациенты. После описания своего опыта она добавила: "Я понимаю, что это описание покажется безумным всякому, кто не пережил этого. Но оно наиболее близко к тому, чем я могу поделиться с вами. Это было так невероятно прекрасно, что, если я передала бы испытываемые ощущения как тысячу оргазмов сразу, сравнение оказалось бы очень отдаленным. Для этого, действительно, нет слов. У нас слишком неподходящий язык". Ее переживания были очень глубоки и сохранялись в течение нескольких месяцев: "На следующее утро я вышла на улицу, все казалось невероятным. Я была влюблена в каждый лист, в каждую птицу, даже в гравий. Я старалась ступать, не касаясь гравия. И я сказала гравию: "Я не могу ходить по вам, чтобы не причинить вам вреда". Они были такие же живые, как и я, а я составляла часть всей этой живой Вселенной. Понадобились месяцы, чтобы я смогла описать все это хотя бы в какой-то мере подходящими словами". Действительно – наш язык оказывается бессильным хотя бы приблизительно передать то, что находится за порогом жизни. Большинство людей во время своих рассказов постоянно подчеркивали, что слова, которыми они пытаются описать свои ощущения, лишь в малой степени могут отразить ту "настоящую" реальность, которую они воспринимали во время состояния, близкого к смерти. По словам одной из пациенток Моуди: «Не знаю, как это можно объяснить, - я просто знала... Как говорится в Библии: "И откроется тебе природа всякой вещи". В то самое мгновение для меня не существовало вопроса, на который я не знала бы ответа. Не знаю, сколько времени это длилось, но, в любом случае, это время не было земным". Большинство из побывавших «там» и вернувшихся обратно, во-первых, перестают бояться смерти, во-вторых, производят переоценку основных представлений и, в третьих - изменяют образ жизни. Жизнь большинства "возвращенцев" становится глубже и содержательнее и они гораздо больше начинают интересоваться вопросами философии и религии. Почти все подчеркивают важность стремления в земной жизни к исключительной и глубокой любви к другим людям. Этот опыт оказывает глубокое влияние на отношение "возвращенцев" к физической смерти, особенно на тех, кто до этого не полагал, что смерть - это конец всего. В той или иной форме все эти люди высказывали одну и ту же мысль - что они больше не боятся смерти. Все они чувствуют, что у них есть определенные задачи в этой физической жизни, и они все, вероятно, согласились бы со словами одного человека, который говорил: "Я должен еще довольно много сделать в этой жизни, прежде чем уйти из нее". Все они однозначно отвергают самоубийство как средство возвращения в ту реальность, в которой они побывали во время своего опыта.

Бессмертие... думаю, страшней смерти... хотя от моего страха ничто не зависит

Самоубийство в древние времена Неизвестно, когда человек совершил первое самоубийство, но известно, что намеренно и сознательно лишать себя жизни человек начал давно. Это подтверждают и антропологические исследования первой половины двадцатого века. В то время на Земле было достаточное количество глухих и нетронутых уголков, в которых по законам первобытнообщинного строя жили люди. В одних общинах самоубийство считалось сугубо «личным делом», в других на самоубийство было наложено табу, а его попытки жестоко каралась. Были общины, где существовали религиозные обряды и культы, связанные с самоубийством. Но, так или иначе, самоубийство присутствовало в каждой культуре. Раньше смерть человека, в зависимости от обстоятельств, делилась на хорошую и на плохую. Само слово "смерть" произошло от общеславянского съ-мьрть, которое в свою очередь образовано с помощью приставки съ- в значении “свой, хороший” от мьрть (сравните с санскритским mrti = “смерть”), что буквально означает - “своя, хорошая, естественная смерть”, в отличие, например, от «гибель». Самоубийство обычно связывалось с плохой смертью, в результате которой души самоубийц превращались в злых духов, которые бродили по земле и вмешивались в дела живых. Раньше, когда человеку действительно приходилось бороться за жизнь, у многих народов существовал обычай, согласно которому в голодные годы избавлялись от слабых и увечных членов племени. Старики, когда приходило время, уходили умирать по своей воле. С точки зрения современного человека, у которого холодильник ломится от еды, этот обычай может показаться очень жестоким, но раньше он был не более чем данью суровой реальности. Например, по-эскимоской традиции, старики просто уходили в тундру и там замерзали. Когда первые миссионеры увидели эту картину, они были поражены. Один из них, видимо посчитав, что это «не по-христиански», горячим пастырским словом убедил эскимосов изменить свои традиции, и быть более милосердными. Но когда через несколько лет он решил узнать, как идут дела в новом приходе, то никто не вышел ему навстречу – род просто вымер. У вестготов существовала «скала предков», с которой старики прыгали вниз, а в древней Греции старики устраивали по случаю своего ухода грандиозный праздник, а потом, надев венок, выпивали чашу с сильным ядом - цикутой. Дольше всего этот обычай просуществовал в Японии, где в глухих деревнях в голодные годы старые родители просили своих детей унести их в горы. Недаром гора Обясутэяма в переводе буквально означает «гора, где оставляют бабушек». В первой половине минувшего столетия ученые наблюдали за жизнью жителей малазийского архипелага, сохранившим племенной строй. К фактам суицида они относились без осуждения. Суицид даже был узаконен, как своеобразный способ наказания, например, за нарушения табу. В этом случае, меланезийцы прыгали с высоких пальм или принимали яд. Первые закрепленные ограничения, связанные с суицидом, как с действием, наносящим вред племени или общине, стали появляться еще в доклассовом обществе. Во многих племенах Нигерии, Уганды, Кении самоубийство однозначно считается злом и заслуживает наказания. Дерево, на котором повесился несчастный и его дом придают очистительному огню, а родственникам покойного запрещается подходить к трупу. Итак, цивилизация развивалась, в обществе стали появляться классы, наступала... Самоубийство в эпоху античности В древней Греции, давшей миру демократию, право добровольно покинуть этот мир предоставлялось гражданам лишь в некоторых случаях. Способ самоубийства мог выбрать тот, кого закон приговорил к смерти, и Сократ, выпивший яд, не стал исключением. Самоубийство, совершенное без разрешения властей, строго осуждалось и каралось посмертным позором – в Афинах и Фивах у самоубийцы отсекали руку и хоронили отдельно. Смерть спартанца Аристодена, который желал умереть и добился своего в Платейской битве, вызвала лишь осуждение. Хотя есть и исключение - мудрый спартанский законодатель Пикур. Перед тем как пойти в Дельфийский оракул, он взял с граждан города клятву жить строго в соответствии с введенными им законами, до тех пор, пока он не вернется. А когда Оракул одобрил новые законы, Пикур совершил самоубийство, уморив себя голодом. Тем самым жители Спарты, вынужденные соблюдать данное слово, жили в соответствии с реформами Пикура. В Афинах, а так же в некоторых других греческих городах власти хранили запас цикуты. В соответствии с законом: «пусть тот, кто не хочет больше жить, изложит свои основания ареопагу и, получивши разрешение, покидает жизнь». Пифагор и пифагорейцы полагали, что самоубийство вносит сильный диссонанс во вселенную, полную гармонии. Аристотель полагал, что смерть приходит в урочный час, а самоубийство есть проявление трусости и малодушия, даже если оно спасает от бедности, безответной любви, душевного или телесного недуга. Сократ в диалогах «Федон» неоднократно говорит о предпочтительности смерти перед жизнью. От таких умозаключений «казалось один шаг до вопроса, так почему же в таком случае не самоубийство». Но, продолжает он, самоубийство недопустимо, ибо жизнь человека зависит от богов «не по своей воле пришел ты в этот мир и не в праве устраниться от собственного жребия». Однако он полагает, что самоубийство может быть целесообразным, если необходимость его указана богами. Платон полагал, что разум дается человеку, чтобы иметь мужество пройти по жизни, полной горестей и страданий. Для стоиков и эпикурейцев самоубийство не было чем то приемлемым - Плиний младший, считал, что именно в этом – преимущество человека перед богами. В «Дигестах» Юстиана, являющимися классическим сводом римского права, осуждается самоубийство «без причины», поскольку «тот, кто не жалеет себя, не пожалеет и других». При императоре Тарквинии Триске трупы самоубийц распинали или отдавали на съедение диким зверям, при Андриане суицид был приравнен к преступлению – за него полагалось конфискация имущества, запрет на траур и предание тела земле. В Древнем Карфагене женские самоубийства пресекались угрозой выставить после смерти их обнаженные тела на всеобщее обозрение. Поскольку Римский император был почти что богом на земле, не редки были случаи, когда по его приказу кто-нибудь из граждан кончал с собой. Самый известный пример – смерть Сенеки. По приказу Нерона Сенека принял смерть - он сделал это с гордо поднятой головой, перерезав вены в теплой ванне, в то время как рабы записывали последние слова великого философа. Все сказанное выше относилось, естественно, только к римским гражданам - многочисленных рабов империи это не касалось. Для них существовал другой закон, согласно которому, если раб покончил жизнь самоубийством в течение шести месяцев с момента заключения сделки, то продавец был обязан вернуть все деньги, т.к. продал «негодный» товар. Иудеи относились к самоубийству отрицательно. Изначально Бог дал человеку свободу принимать решения и следовать им. Иудеи относились к жизни творчески, как к величайшей ценности, а человек, в некотором смысле был не соперник Богу, а партнером в продолжающейся работе творения. Закон утверждал, что жизнь надо ценить, не отчаиваться, видя во всех явлениях промысел божий. Самоубийство было непростительной роскошью – у маленького кочевого народа каждая жизнь была ценна. В Талмуде попытка самоубийства рассматривается, как преступление., подлежащее суду и наказанию. Однако допускалось, что самоубийца мог действовать в состоянии исступления и больше нуждался в жалости, чем в преследовании по закону. Тем не менее, первый царь иудеев Саул покончил с собой, бросившись на меч. В 73 году н.э. защитники крепости Масада и Йотама перед угрозой обращения в чужую веру покончили с собой. Через тысячу лет также поступила иудейская община в Йорке, не желая принимать насильственное крещение. Самоубийство в средневековье Самые большие изменения произошли с приходом христианства. Вернее в то время, когда оно достаточно широко распространилось и стало официальной религией Римской империи. Взяв за основу постулат «Кесарю кесарево», а «Богу Богово», согласно которому бессмертной душей мог распоряжаться только тот, кто ее дал – то есть Всевышний, Церковь повела плотное наступление на самоубийство, как явление. В 452 году на Арльском соборе самоубийцы были заклеймены, как «объятые дьявольским безумством». В 533 Орлеанский собор отказал в христианском погребении преступников, совершающий самоубийство, поскольку, совершив самосуд, они уходили от наказания. В 563 году Бражский собор выступил уже против всех самоубийц, отказав им в отпевании и погребении, и, наконец, в 693 году от церкви отлучались не только самоубийцы, но и те, кто остался жив после попытки самоубийства. В Европе началась настоящая война против самоубийц. В «Канонах» английского короля Эдуарда XI самоубийц приравнивали к разбойникам и ворам. В Дании было запрещено выносить тело самоубийцы через дверь – для этой цели использовали окно, потом тело сжигалось, что символизировало вечное горение души в адском огне. В Бордо – самоубийц вешали за ноги и выставляли на всеобщее обозрение, в Аббервиле – тащили лицом вниз на рогоже по улице. В законах Людовика Святого (13 в) имущество самоубийцы конфисковали, если же это был дворянин – его герб ломали, замок разрушали, все остальное становилось достоянием казны. Часто самоубийц хоронили на перекрестках дорог, забивая в сердце осиновый кол, поскольку по поверьям их души, не найдя успокоения на небесах, бродили по земле, пугая живых. Нередки были случаи, когда просто за подозрение в самоубийстве тело могли выкопать из могилы и выставить на обозрение. Россия в этом смысле не сильно отличалась от Европы – в военном морском артикуле Петра I было сказано: «ежели кто себя убьет, то мертвое тело, привязав к лошади, волочить по улицам, за ноги повесить, дабы, смотря на то, другие такого беззакония над собой чинить не отваживались». Естественно, что при таком жестком контроле со стороны государства число самоубийц было крайне низким. Но время шло, наступал период ренессанса, зарождался гуманизм. Наступали... Самоубийство в новые времена Первым, решившим посмотреть на самоубийство с другой стороны, был Монтень, писавший об этом «благородном средстве». Дэвид Юм в 1777, спустя лишь 20 лет после написания, решился опубликовать свою работу «О самоубийстве». Книга сразу же попала в список запрещенных изданий. Поскольку отношение к самоубийству, как явлению, постепенно менялось, те, кто его совершал, часто признавались уже не преступниками, а психическими ненормальными. Постепенно стали отменять законы, уголовно наказывающие самоубийц. Первой это сделала Франция во время Французской революции. В Америке, еще в 1881 году собрание штата Нью-Йорк определяло срок 20 лет тем, чья попытка самоубийства была неудачной. Дальше всех, наверное, пошли англичане - раньше по английским законам, в случае неудавшегося самоубийства, государство доводило начатое дело до конца. А уголовным преступлением самоубийство перестало считаться в Великобритании не так давно – в 1961 году, а с 1941 по 1955 там привлекли к уголовной ответственности 44 956 человек. Из них полностью оправданы было только 346 человек, 308 попали за решетку, остальные отделались условными сроками.

Мы все едем на казнь в одной и той же телеге: как я могу кого-либо ненавидеть или кому-то желать зла? сэр Томас Мор, перед тем, как его обезглавили. Каждое утро думай о том, как надо умирать. Каждый вечер освежай свой ум мыслями о смерти. Воспитывай свой разум. Когда твоя мысль постоянно будет вращаться вокруг смерти, твой жизненный путь будет прям и прост. Твоя воля выполнит долг, твой щит станет непробиваемым. Из заповедей японских самураев Сильны любовь и слава смертных дней, И красота сильна. Но смерть сильней Джон Китс Когда читаешь эпитафии, возникает ощущение, будто бы спасти мир можно, только воскресив мертвых и похоронив живых. Пол Элдридж Некоторые люди так боятся умереть, что просто не начинают жить. генри Ван Дейк Я научился смотреть на смерть просто как на старый долг, который рано или поздно придется заплатить. Альберт Эйнштейн Когда ты постигнешь все тайны жизни, то будешь стремиться к смерти, ибо она не что иное, как еще одна тайна жизни. Халиль Джебран Жизнь не перестает быть забавной, когда люди умирают, также как она не перестает быть серьезной, когда люди смеются. Бернард Шоу Смерть – это не самое худшее, что может произойти с человеком. Платон Жизнь – это большой сюрприз. Я не понимаю, почему бы смерти не стать не меньшим. Владимир Набоков У меня осталось только одно неудовлетворенное любопытство: смерть. Коко Шанель До тех пор, пока вы не осознали непрерывный закон умирания и рождения вновь, вы просто смутный гость на этой Земле. Иоганн Гете Умереть — значит присоединиться к большинству. Петроний Гай Лишь те способны ощущать жизнь, кому часто случается быть на краю смерти. Джавахарлал Неру Много ли нужно для сохранения памяти о человеке? Час работы мраморщика. Ален Карр Просто верьте Разве лепестки не опадают Точно также. Кобаяси Исса Человек рождается, чтобы износить четыре детских пальто и от шести до семи взрослых. Десять костюмов - вот и весь человек. Корней Чуковский Однажды к Анаксогор беседовал с друзьями, ему сообщили, что оба его сына умерли. На что он спокойно сказал: «Я всегда знал, что породил смертных». Анаксагор из Клазомен Человек - единственное животное, знающее, что его ожидает смерть, и единственное, которое сомневается в ее окончательности. Уильям Хокинг Те, кто подлинно предан философии, заняты только одним – умиранием и смертью. Платон Кто знает, может быть, жить - это значит умереть, а умереть - жить. Эврипид Смерть должна быть такой же, как и жизнь - мы не становимся другими только потому, что умираем. Мишель Монтень Смерть более универсальна чем жизнь - все умирают, но не все живут. Эндрю Сакс

СТОРИЯ ЗАМКОВОЙ ГОРЫ Замковая гора находится в Подольском районе Киева и представляет собою останец, образовавшийся в четвертичном периоде. Высота ее над уровнем Днепра составляет более 80 м., а над уровнем Подола - около 50 м. Площадь горы по верхнему срезу - 2 гектара. В древнерусское время, по предположению М. Брайчевского, А. Шовкопляс и других исследователей, гора могла называться Хоревицей. С XVI в. она известна под названием Замковая и обычно, происхождение этого названия связывают с сооружением, литовскими князьями Владимиром Ольгердовичем или Витовтом, деревянного замка, построенного после вхождения Киева, в 1362 - 63 гг., в Литовское княжество. Впрочем не исключено, что укрепления на бывшей Хоревице, были возведены самими киевлянами и произошло это вскоре после того, как в 1240 г. хан Батый разорив Киев, разрушил и крепость на Старокиевской горе. Очевидно новое название - Замковая гора с тех пор, вытеснило более древнее. С 1646 г. Замковую гору все чаще называют Киселевкой, (производное от фамилии последнего польского воеводы Киева - Адама Киселя). В 1840 г. Замковая гора передается Фроловскому женскому монастырю под кладбище, в результате чего образовалось новое название горы Фроловская, сохранившееся до сих пор. Первые поселения на Замковой горе, появились в III тысячелетии до нашей эры и связаны с племенами трипольской культуры. В 1999 г., на одном из склонов горы был обнаружен археологический объект, который возможно является трипольской землянкой. Во время раскопок также встречались отдельные материалы археологических культур эпохи меди - бронзы, тшинецкой и многоваликовой керамики, однако, незначительное количество находок не позволяет сделать определенные выводы о существовании здесь стационарного поселения и о его размерах. На Замковой горе, в разное время были найдены также предметы античного импорта, керамический светильник, идентичный изготовляемым в Ольвии в IV - III вв. до нашей эры, медная римская монета времен республики - «асс», чеканенный в 200 г. до нашей эры Спурием Афранием и дважды, в 1940 г. и 1999 г., двух ствольные ручки амфор, которые датируются рубежом нашей эры. С II в. до нашей эры по I в. нашей эры, на горе существовало довольно большое зарубинецкой поселение. Это поселение конечно нельзя связывать непосредственно с возникновением Киева, хотя большинство исследователей, например М. Брайчевский, П. Толочко и целый ряд других ученых, считали, что именно зарубинецкие поселения, а их на территории города сейчас насчитывается 13, создали ту самую необходимую подоснову, на которой в последствии и возник Киев. Собственно с I тысячелетия нашей эры и до XVII в. включительно, территория горы была постоянно заселена. Это подтверждают археологические исследования Замковой горы. Среди найденных материалов есть небольшое количество предметов, относящихся к V - VII вв. В VIII - IX вв. на горе находилось поселение, которое можно связать с одним из летописных основателей Киева - Хоривом. Но более основательно представлены материалы IХ - X вв., то есть периода формирования Киева. Общая толщина культурных слоев по разным участкам колеблется от 1 до 2,5 метров. Позднее, когда Киев становится столицей большого древнерусского государства, на Замковой горе находился ряд ремесленных мастерских образовавших посадский район города. Археологи, среди собранных здесь материалов этого периода, выявили около 40 ювелирных формочек, очевидно изготовленных тут же и предназначенных для отливки 80 типов различных украшений, от простейших пуговиц до колтов, что свидетельствует о развитии и концентрации в посаде ювелирного производства. По количеству таких находок, Замковая гора занимает первое место не только в Киеве, но и среди ремесленных районов городов Западной Европы XI - XIII вв. Кроме того, здесь также были обнаружены косторезные мастерские, изготавливавшие пуговицы, гребни и другие костяные изделия. Во время захвата ханом Батыем в 1240 г. Киева, Замковая гора была очевидно одним из оплотов сопротивления монголо-татарским войскам, поскольку здесь были обнаружены не только следы отчаянного сопротивления, но и раскопанные в 1948 г., два жилища, сгоревшие во время этого оборонительного сражения. На некоторое время Замковая гора опустела, но не исключено, что уже после ухода войск Батыя из разоренного Киева, в связи с тем, что укрепления Старокиевской горы были разрушены, а у выживших киевлян не было ни возможности ни сил восстановить укрепления города, они поселились на Замковой горе и установили здесь легкий деревянный частокол. В 1247 г. Киев уже насчитывает около тысячи домов, а Замковая гора становится центром возрожденного города, каким до этого была Старокиевская гора. Об этом свидетельствует то, что на территории горы, как отмечали ее исследователи XIX - начала XX вв., при раскопках очень часто и в большом количестве встречались фрагменты керамических изделий XIII -XIV вв., то есть Замковая гора, в это время, была достаточно плотно заселена. В конце XIV в. - начале XV в., после захвата Киева литовцами, замок стал резиденцией удельных киевских князей: Владимира Ольгердовича (1362 -1394), его сына Семена (1440 - 1455) и внука Олелька (1455 - 1470). При Владимире Ольгердовиче в замке размещался монетный двор, который чеканил первые украинские монеты. Некоторые исследователи Киева считали, что замок был построен великим литовским князем Витовтом, но сейчас эта точка зрения уже практически не аргументируется. Витовт, проводя свою достаточно мощную завоевательную политику на территории Украины и продвигаясь далее на юг, к Черному морю, провел в Киеве работы, связанные с его укреплением и реконструировал замок. Построил сосновые, двух ярусные городни, которые в отличие от традиционных укреплений того времени не были засыпаны землей, а оставались пустыми и использовались для различных военных и хозяйственных нужд. После ликвидации в 1471 г. Киевского княжества, замок стал официальной резиденцией киевских воевод. В нем размещалась воеводская канцелярия и проходили заседания киевского городского суда. Должность воеводы исполняли такие выдающиеся личности того времени как: Константин Василий Острожский (1559 - 1608), Станислав Жолкевский (1608 - 1620), Адам Кисель (1649 -1653). Крымские татары дважды осаждали Киевский замок, в 1416 г. и 1482 г., но взять его они смогли только в 1482 г. Тогда же попал в плен, вместе со своей женой, киевский воевода Иван Ходкевич. На лобном месте, размещавшемся на горке Клинец, которая является частью Замковой горы, 30 августа 1481г. были казнены руководители «княжеского заговора» Михаил Олелькович и Иван Гольшанский, готовившие государственный переворот против великого князя литовского Казимира IV. В разное время замок посещали чужеземные послы и путешественники. Так например: около 1399 г. великий князь Витовт мог встречаться здесь с ханом Тохтамышем; киевский воевода Мартин Гаштольд принимал в замке в 1474 г. - венецианского посла Антонио Контарини, в 1475 г. - Симона, митрополита Кафы. В 1592 и 1596 гг., во время народных восстаний, проходивших под предводительством Криштофа Косинского и Северина Наливайко, замок был захвачен козаками. В 1630 г., польским коронным гетманом Станиславом Конецпольским, за участие в козацком восстании, руководимом Гуней и Остряницей, в замке были посажены на кол, киевский полковник Кизим с сыном. Киевский замок просуществовал с конца XIV в. до середины XVII в. Его укрепления составляли установленные, по периметру верхней части горы, деревянные городни - срубы, выполнявшие не только оборонные функции, но и использовавшиеся для хранения военных припасов, имущества и документов киевлян, как жилые помещения. В 1570 г. в них даже содержались заключенные. Количество городен не было постоянным. В 1552 г. их было 133, в 1570 г. - 177. Максимальная длина городни в 1552 г. составляла около 8 м., но были и 4-х метровые городни. В замок можно было попасть через главные ворота - Воеводские (северные), располагавшиеся со стороны современного Житнего рынка и Драбские, на южном крае горы. Возле последних, начинался Кривой мост, который соединял гору с ее меньшей частью, Клинецем. Со стороны Фроловского монастыря существовала дополнительная калитка «закрытая и днем, и ночью». На башне Воеводских ворот, с середины XVI в. находились, единственные (на то время) в Киеве часы. В 1552 г. в замке насчитывалось 15 сторожевых трех ярусных башен, в 1570 г. - 9. Обычно, застройку замка составляли примерно 20 жилищ, административных и складских строений. В XVI в. на территории замка существовали две корчмы. В разное время в замке действовало от одного до четырех колодцев, глубина которых достигала 60 м. В 1552 г. в замке насчитывалось три православные и одна католическая церкви, но в середине XVII в., из православных осталась только одна -Покровы Пресвятой Богородицы. В начале XVII в., после пожара, сосновые городни были заменены дубовым частоколом. В 1619 г. в замке существовало только три башни, две надвратные и одна башня - донжон, стоявшая посередине горы. В XIV - первой половине XVI вв. замок был наиболее могущественной крепостью Поднепровья и киевские послы, в своем письме к польскому королю Сигизмунду I Старому, называли его «воротами ко всему Вашему государству». Однако, в это время уже получила достаточно широкое распространение артиллерия в связи с чем, укрепления замка оказались весьма уязвимыми так как легко простреливались с соседних возвышенностей. Даже попытка, выдающегося польского полководца Станислава Жолкевского, ставшего в 1608 г. киевским воеводой, восстановить обороноспособность замка за счет срытия горы Уздыхальницы уже не могла кардинально изменить возникшую ситуацию. Польские комиссары, проведя инспекцию того, что досталось Польше от литовцев после Люблинской унии, в 1570 г. рекомендовали польскому королю Сигизмунду II Августу, отказаться от этого замка и начать строительство каменной крепости на территории Старокиевской горы, разобрав при этом, древнерусские храмы. К счастью, этот проект, из-за огромной стоимости, так и не был реализован. Замок просуществовал до начала XVII в., хотя его значение как военного фортификационного сооружения уже не представляло никакой ценности. К тому же изменилась политическая ситуация вокруг Киева. В это время начинает формироваться Днепровское Запорожское козачество, нарастающая сила которого прекратила набеги крымских татар на территории Поднепровья. Киевские горожане неоднократно обращались и к воеводам и к правительству с просьбами о необходимости поддержания замка в надлежащем виде на случай появления неприятеля, поскольку больше негде укрыться, но все их реляции оставались безответными. В конце концов, в начале XVII в., замок сгорел. То ли по причине попадания молнии, то ли от каких либо иных, внутренних причин, например небрежного обращения с огнем, поскольку в замке существовали две корчмы и как это обычно происходило, завсегдатаи их, пользовались открытым огнем в не совсем трезвом состоянии. Как уже упоминалось выше, после случившегося пожара, замок был отстроен киевским воеводой Станиславом Жолкевским. В 1646 г., каштелянином киевского замка становится Адам Кисель, который в 1648 г. был назначен киевским воеводой. В отличие от своих предшественников, он, не взирая на тяжелые обстоятельства Освободительной войны, построил в замке роскошный двухэтажный дом (одно из первых полукаменных - полу деревянных киевских строений этого времени), известный нам по рисунку Ван Вестерфельда и к всеобщему удивлению киевлян, продолжал жить в Киеве, что вероятно и послужило основанием для нового названия горы - Киселевка. В 1649 г. замок вместе с закрепленными за ним земельными владениями на Оболони, был сдан Адамом Киселем в аренду киевскому магистрату. В том же году, именно здесь, состоялись переговоры между Богданом Хмельницким и Адамом Киселем по поводу разделения в Киеве, согласно Зборовскому договору, полномочий между гетманом и воеводской администрацией. После поражения Польской армии под Батогом, Адам Кисель навсегда покинул замок. Прибывшее в Киев, в январе 1654 г., после Переяславской рады, боярское посольство из Москвы, осмотрев замок, пришло к выводу, что его местоположение и состояние укреплений уже не соответствуют требованиям фортификационных сооружений и отказалось от дальнейшего поддержания замка в надлежащем виде. Новая крепость была построена на Старокиевской горе. В последний раз укрепления замка пытался использовать в 1658 г. козацкий полковник Данило Выговский, при своей, не принесшей желаемого результата, попытке выбить из Киева московский гарнизон. После этого замок просуществовал еще некоторое время и постепенно был разобран, самими же киевлянами, на хозяйственные нужды. Почти двести лет Замковая гора пустовала и только в 1840 г. ее передали Фроловскому женскому монастырю под кладбище. Монастырь начинает размещать захоронения первоначально на террасах горы, где находила свое последнее пристанище киевская интеллигенция, в частности здесь был похоронен, один из исследователей Замковой горы, профессор Николай Иванович Петров, а затем превращает всю территорию горы в элитное кладбище, на котором упокоились представители аристократии Подола того времени. Доходы монастыря от предоставления мест под захоронения на территории горы, по подсчетам Людмилы Проценко, в 1895 г. составили 3.000 рублей, что было весьма солидной суммой. В 1857 г. на кладбище сооружается церковь во имя Пресвятой Троицы. Кладбище было объявлено закрытым в 1921 г.: «Кладбища, находящиеся в центре города, а именно Аскольдова могила, при Покровском и Фроловском монастырях и Вознесенской церкви закрыты. Погребения умерших совершаются на следующих кладбищах: Байковом Православном, Католическом и Лютеранском; Лукьяновском Православном, Еврейском, Караимском и Магометанском; Зверинецком; Шулявском; Соломенском; Иорданском; Щекавицком Православном и Старообрядческом; Куреневско Копылевском и Демиевском». (Газета «Киевский пролетарий» № 12. Четверг, 13 января 1921 г.). По всей видимости, захоронения на Замковой горе происходили и позднее, поскольку и сейчас на территории горы существует могила начала 1950-х гг. Троицкую церковь, во время разгула «воинствующего атеизма» закрыли и разрушили в 1930-е гг. В 1935 г. началась разработка Генерального плана развития Киева. В соответствии с этим планом создавалась система городских парков. В состав этой системы должен был входить Петровско – Куреневский парк, размещение которого предполагалось в районе Щекавицы, Киселевско – Фроловской горы, нависающих, над Кирилловской улицей (теперь Фрунзе), склонов с Кирилловским леском. В конце 1940-х гг. на Замковой горе разместилась небольшая воинская часть, которая обслуживала построенную здесь радиостанцию - «глушилку». Тогда же военные провели на гору необходимые коммуникации окончательно разрушив при этом уцелевшие участки старого кладбища. В начале 1990-х гг., когда Украина обрела независимость, радиостанцию за ненадобностью демонтировали, а постройки воинской части разобрали на стройматериалы.

Адрес: пос. Вита-Почтовая Южное кладбище Как добраться Южного кладбища: ближайшая ст. метро Шулявка. На сегодняшний день Южное кладбище в Киеве является одним из двух действующих кладбищ в столице Украины. Оно расположено в поселке Вита-Почтова в Киевской области. Многие специалисты утверждают, что вскоре Южное кладбище придется вообще закрыть, так как здесь остается все меньше и меньше мест для захоронения. Однако, Киевская область не выделяет землю для расширения Южного кладбища. Возле Южного кладбища находится Немецкое военное кладбище, на котором похоронены немецкие солдаты погибшие в районе Киева во Второй мировой войне. Здесь регулярно хоронят останки немецких солдат, найденные поисковиками на местах боев. На территории Южного кладбища в Киеве расположен действующий храм Антония и Феодосия Печерских, настоятелем которого является священник Сергий Антонюк. От себя добавлю, что кладбище является молодым с очень положительной энергетикой. Склепов на территории не обнаружено, но очень удобно ходить между могил. Тишина, сосны вокруг, чистота, которой может похвалится не каждое кладбище... И обилие воронов, конечно...

Большинство картин не нравится. Возможно, из-за отношения к кубизму, возможно, из-за личности самого автора.

Мне в Да Винчи нравилось умение искуссно "прятать" символы язычества в картины, продаваемые церкви :))

Думаю, литературу можно отнести в "готическую", по крайней мере жанр развивался именно в это время Густав Шпет: некролог как жанр письма “Порой мне кажется, что нет на свете ничего более искреннего, ничего белее содержательного, чем некролог” (автор) При написании статьи использованы некрологи из журналов “Вопросы философии” 1991 № 9; 1992 №№ 3, 4, 11; 1993 №№ 4, 10, 11; 1994 №№ 3, 4, 6, 9 “Логос” №2. 16-го ноября 1937 года ушёл от нас выдающийся русский философ Густав Густавович Шпет. Отмучился и ушёл из жизни один из самых беспокойных и взыскательных, талантливых и благородных представителей нашей творческой интеллигенции. Трагическая случайность оборвала жизнь человека много и плодотворно потрудившегося в нашей философии. Смерть, она, как давно сказано, придаёт жизни главное - смысл. И это верно прежде всего для тех, кто остаётся жить. Г.Г.Шпет был человеком западной образованности. В анализе низости он обнаруживал зоркость психоаналитика, в понимании добра и таланта - терпеливое доверие герменевтика. Так было в книгах, так было и в жизни. Он успел вступить в срок мудрости и горше всего, что это был мудрец всего лишь начинающий. Смерть украла духовное завершение жизни, оборвав последнее творческое усилие. Скомканы и перечёркнуты зрелые творческие замыслы, оборван высокий и стремительный интеллектуальный полёт. Философская наука лишилась крупного учёного, автора многих трудов по проблемам феноменологии, этнопсихологии и герменевтики. Г.Г. Шпета отличали глубокая преданность науке, творческая энергия, завидная работоспособность. Он был философом милостью божьей. Его книги и статьи по различным философским проблемам вызывали и вызывают неиссякаемый читательский интерес как у нас в стране, так и за рубежом. Вместе с тем Г.Г. Шпет не замыкался в сфере одной науки. Он был разносторонне образованным и одарённым человеком, увлекался литературой, хорошо знал живопись и музыку, охотно посещал художественные выставки, театральные постановки, концерты. Живо интересовался политикой, был принципиален и объективен в оценке реалий нашей жизни. Как истинный интеллигент, он был всегда критически настроен по отношению к советской действительности. Его научная деятельность во многом определила развитие философии в нашей стране, способствовала утверждению её места в духовно-культурной жизни. Теперь Г.Г. Шпета следует отнести к старшему поколению российских философов. Он родился в Киеве 26 марта (7 апреля) 1879 года. Обучался сначала в Киевской гимназии, а позднее в университете, откуда был исключен за участие в революционной деятельности. Однако, даже не посещая лекций, он сдал обширный экзамен и получил золотую медаль за работу “Проблема причинности у Юма и Канта”. Много преподавал, сначала в Киеве затем в Москве. В 1910-1912 стажировался в Германии (Геттинген) и Шотландии (Эдинбург). Защитив диссертацию, получает должность профессора. В 1921 году сам основывает институт этнической психологии. Его перу принадлежат блестящие литературные переводы и философские сочинения. Наиболее плодотворными были его идеи в области философской теории понимания и философии языка, которая должна была стать центральной для методологии наук о духе. В 1935 г., когда сталинский террор начал усиливаться, Г.Г. Шпет был репрессирован, его осудили и выслали в Сибирь, в Томск. Здесь он и погиб (расстрелян). А в 1956-м был посмертно реабилитирован. Отличительными чертами Г.Г. Шпета были скромность, демократичность, чуткость и внимательность к людям. Он пользовался заслуженным авторитетом и большим уважением со стороны всех, кто его знал, работал и общался с ним. Друзья любили его и ценили его человеческие качества. Он оставил о себе добрую память. Кончина Г.Г. Шпета стала тяжёлой утратой для нашей философской науки, для всех тех, кому посчастливилось знать его лично, для тех, кто читал его труды и чьи надежды познакомиться с новыми результатами его исследований оказались столь жестоко разрушенными. В памяти родных, друзей, учеников и коллег - всех, кто имел честь его знать, он останется сильным и гордым человеком, неизменно внимательным к своим ученикам и коллегам, добрым и отзывчивым другом. Уход таких людей как Г.Г. Шпет никогда не бывает случайным и никогда окончательным. Именно индивидуальные, поистине философские усилия таких людей позволяют эпохам перекликаться, помогают беспрепятственно и беспрерывно течь току сознания от “дедов” к “внукам” и “правнукам”. Нет сомнения, что имя Г.Г. Шпета останется в сердцах знавших его людей, в памяти прочитавших его работы и на страницах великой книги истории философии. Смерть Г.Г. Шпета повышает, усугубляет нашу ответственность перед всей русской философской мыслью в деле прояснения её истинного, умопостигаемого смысла. Г.Г. Шпет был мужественным человеком и хорошим товарищем. В сердцах всех, кто его знал, кто общался и работал с ним, он оставил о себе самую светлую память. Томск 10 марта 1999г. Г. Шпет: некролог. Часть вторая: Дактилоскопия беседы. (расшифровка аудиозаписи) Стариков: - Основная моя идея состоит в том, что некролог позволяет совместить в себе необычайную искренность, доверительность. Как бы настоящность. С серийностью. То есть этот некролог может быть произнесён на похоронах очень многих. С простой заменой фамилии. И на основании этого собственно философская часть - это развести искренность, открытость, правдивость, настоящность и уникальность, подлинность. Подвергается сомнению предрассудок о том, что искренним, подлинным и душевным может быть только что-то уникальное, что-то настоящее. Симулякр не может быть искренним. Серийность не может быть искренней. Имитация не может быть искренней. А у нас как раз и получается, что искренность - это свойство имитации. И благодаря имитации искренности и создаётся имитация того заявленного дискурса, и создаётся серийность некролога как жанра. Некролог изменяет своей уникальности и становится машиной. И здесь начинается вторая часть. А именно, машиной чего становится некролог? Вначале у нас была мысль о том, что он становится машиной подведения итога. Машиной заканчивания судьбы. Машиной, производящей историю. Но меня это не удовлетворяет. Мне надо, чтобы некролог был машиной чего-то другого. Зинченко: - А разве некролог не есть машина искренности? Стариков: - Но не в том смысле. Здесь машина понимается в смысле производства. А искренность тогда есть неучастие в этой машине. Ведь продукт не является частью производства. Он всегда лишний остаток. Полищук: - Некролог - это текст. Значит это какая-то текстовая машина. Какие есть текстовые редакторы?… Просто наш эксперимент - это превращение документального жанра в художественный. Стариков: - Это не превращение. Это характеристика нашей позиции. Мы уже изначально рассматриваем его как художественный и поэтому становится возможным всё остальное. Некролог становится машиной… слово не приходит… П. - документирования С. - Скорее дактилоскопии. Т.е. благодаря некрологу любой может расписаться на могильной плите. Это определённая практика письма, письма на чужом теле. Благодаря тому, что ты пишешь некролог, ты берёшь в руки некие бразды правления, которые тебе дают право писать на чужом теле. То есть приписывать некоему лицу некоторые атрибуты. З. - Атрибутья. С. - Говоря марксистским языком, это такое отчуждённое письмо. Ну и здесь естественно нужно рассмотреть, какую роль в этом (в этой узурпации чужого тела) и с другой стороны, отчуждения письма, играют запреты, определяющие жанровость некролога. Самый главный из них - это: “О мёртвом либо хорошо, либо ничего”. Поэтому “объективность” некролога как жанра приобретает определённые черты в соответствии с такого рода запрещённостью негативного суждения. Некролог как практика письма должен быть позитивен с этической точки зрения, положителен, а с экономической - отчуждён. К чему ещё обязывает этот запрет “О мертвом хорошо или ничего”? Было бы красиво сказать, что этот запрет и оборачивает письмо в ничто. Делает этим ничто. Погружает в ничто. Опрокидывает в ничто. Путём отрицания негативности в этическом смысле. То есть о мёртвом либо хорошо, либо ничего. И вот это “либо”, оно постепенно захватывает жанр. Это “либо” своей пустотностью…. Это письмо некролога определено таким подавленным, до предельности вытесненным страхом некоего ничто, которое всегда является рамкой, поскольку “либо хорошо, либо ничего”. Первая рамка - это этический плюс, а вторая рамка - это не этический минус, а… И не ноэтический, Женя. З. - А ноэматический. С. - …а онтологическое ничто. З. - Если всё это записать, будет уже очень много. С. - …пустота письма. И поскольку вторая рамка более мощная, чем первая, поэтому она постепенно захватывает письмо. И приводит к тому, что вот эта “подлинность”, этический плюс, этическая плюсовость, этическая положительность письма, которая ему диктуется через страх ничто, она “выедается” этим ничто и приводит к сериации письма и к редупликации положительно-этического в виде отчуждённости этого самого письма. П. - Я всего этого не запишу. С. - Давайте просто поговорим. А как вы вообще к этому относитесь? П. - Отношусь я положительно. Действительно вот эти вот рассуждения весьма эффективны. С. - Хотя на счёт ничто ещё можно поспорить. П. - ну, да… Я-то свой тезис хотел бы разворачивать. Тезис о несвободности письма. С. - ну-ну-ну П. - Если его связать с ничто, то тогда несвобода в письме как раз и ничтожится… С. - А несвобода этого письма, некролога, В чём она? П. - А вот как раз в запрете отрицательных суждений. С. - То есть вы хотите пойти через такой, скажем, этический аспект? Через приписывание положительной этичности письму происходит ничтожение другой этической составляющей подлинного письма, а именно свободы письма. Да? А коль письмо несвободно, оно перестаёт быть авторским письмом. П. - Да. С. - И становится серийным письмом. То есть становится машиной по письму. П. - Машиной по репрессии оппозиций. Есть же оппозиции “плохое-хорошее” и некролог репрессирует оппозицию “плохого”. И выпячивает позицию “хорошего”. С. - Но и вместе с этой оппозицией он сминает и “автора”. Поскольку творчество продиктовано этой разорванностью между плохим и хорошим, грубо говоря. А коль ей уже навязано в виде какого-то отрицательного суждения это соответствие, соответствие, причём какой-то отрицательности, само творчество становится формулой. П. - То есть это произведение без персонажей - там один герой. Это усечённый вид романа. С. - Ну а если это с биографией сопоставить? П. - Для биографии он слишком большой. Биография - это ведь часть некролога. С. - Биография-то, может быть, и не присутствовать в некрологе. П. - Да. С. - В некрологе должна обязательно присутствовать биография смерти. Должна присутствовать датировка смерти? П. - Нет, не обязательно. В некрологе должен присутствовать герой и его положительные черты. С. - А откуда пафос возникает? Откуда возникает, что называется, кульминация сюжета? А в некрологе это “плач Ярославны” что ли. П. - Некролог же может быть развёрнутым. И в развёрнутом некрологе там может присутствовать пафос. Развёрнутый некролог это роман, а свёрнутый - рассказ. С. - Это понятно. Я-то о том, что, говоря о герое, мы всегда должны говорить о троичной структуре любого повествования, в котором есть герой-протагонист. А именно: завязка, кульминация и развязка. И коль в этом жанре присутствует герой, то должна присутствовать и кульминация. И естественно такой кульминацией и является вот эта “пафосная” часть некролога, когда начинается “плач” типа “На кого ты нас покинул” и т.д. Вот. Виден пафос, видна кульминация, а в чём тогда развязка? П. - А развязка в последних словах. С. - В эпитафии? П. - “В светлой памяти потомков он навсегда останется…”. Развязка - это продление присутствия в качестве… С. - Ну что, наберём тогда? З. - А что нам набирать, Миша? А чё она не играет [к магнитофону]? С. - А записывается. З. - Ах вон оно, что. П. - Ха, так ты записывал что ли? Часть 3: Некролог - письмо-макияж (несостоявшийся доклад на третьих шпетовских чтениях, который теперь уже можно рассматривать как комментарии). Некролог, рассмотренный как жанр, сериен... Некролог позволяет совместить в себе необычайную искренность, доверительность с серийностью. То есть этот некролог может быть произнесён на похоронах очень многих. С простой заменой фамилии. Здесь искренность - это свойство имитации. Благодаря имитации искренности и создаётся имитация этого заявленного дискурса, - создаётся серийность некролога как жанра. Некролог изменяет своей уникальности и становится машиной. Вопрос стоит так, - •может ли имитация быть искренней •может ли нечто серийное быть искренним •возможна ли “машина искренности” Причем для меня это не этический вопрос. Мой взгляд - взгляд хирурга. Как и благодаря чему, некролог может быть серийным? Мое рассмотрение берется за выявление неких письменных процедур в некрологе, которые позволяют ему быть жанром искреннего письма. При этом я не берусь рассматривать традиционную структуру некролога, в том числе обязательно входящие в него элементы “биографии” и “плача”, а так же состояние, к которому располагает читателя некролог - а именно скорбь. Мой взгляд - взгляд хирурга. Серийным некролог как раз и делает его жанровость. Он может быть написан на многих. (Имя Шпета может быть практически без ущерба заменено на другое.) И в этом качестве как жанр некролог постоянно длится как нечто законченное. Каковы же серийные единицы некролога. Искомые мной единицы серийны не потому, что они могут быть матрицами служащими редупликации жанра и продлению текста (плач, биография), а потому, что сериация их происходит внутри некролога, с помощью приписывания некоему лицу неких атрибутов. Это письмо на лице - макияж. Отсюда ясно Пишущий некролог может быть искренним, прописывая (расписывая) лицо другого. Благодаря некрологу пишущий его может расписаться на могильной плите. Письмо некролога - письмо на лице другого - это техника наложения письменного макияжа. Двузначная лицевость некролога рождает его искренность. Причем рамки наделения (канон макияжа) заданы достаточно жестко в традиционной формуле “Либо хорошо - либо ничего”. И этот макияж как призванный сделать лик ушедшего еще более живым для нас (продлить его присутствие) умерщвляет лицо и делает (пишет, рисует) маску. Сериен макияж некролога, состоящий из постоянно повторяющихся штрихов по уже состоявшимся деталям лицевого ландшафта (усилить, укрепить, подчеркнуть качества, рельефней прорисовав его) - например штрих линии брови. Почему макияж? А потому, что и макияж, и некролог хотят одного - улучшить лицо. Сериация процедур макияжа и масочности в некрологе закладывает в него искренность, рождая чувство скорби, через холодом отчужденности. Ужасает становящаяся дистанция между лицом и маской мертвеца, созданной макияжем. Обостряются некие черты этого самого лица, и оно становится себя-лишь-напоминающей маской. Драма - когда мы вдруг начинаем видеть, как поверх еще вчера живого лица проступает маска. Я хочу сказать, что этическая плюсовость некролога съедает его изнутри, поскольку мы пишем здесь всегда на грани ничто. Также как маска, проступая на лице, “съедает” его. И поэтому с этической точки зрения некролог положителен, а с экономической - отчужден. Эта этическая положительность в комбинации с экономической отчужденностью освобождает в некрологе как жанре письма некое всегда уже вакантное место для редупликации искренности, в котором и возможна дистанция лица-маски. “Подлинность”, этическая положительность письма, которая ему диктуется через страх ничто, “выедается” этим ничто и приводит к сериации письма и к редупликации положительно-этического в виде отчуждённости этого самого письма. Драма некролога, делающая его жанром искренности, рождается из фиксируемой дистанции лица и становления-маской через письмо-макияж. Ужасает серийность маски, в отличие от индивидуальности живого лица. Некролог пытается улучшить лицо как и макияж, но макияж строится на сериации неких стилевых шаблонов. Тяготение макияжа к маске и определено серийностью процедур макияжа. Желание улучшить, определенное правилом и стилем и порождает серийность (масочность) которая ужасает. Ответ на вопрос “как нечто серийное может быть искренним” дается на примере некролога как жанра письма и в нем искренность осуществляется как постоянная сериация рельефных штрихов макияжа, делающих лицо маской. Штрихи некролога серийны, но они и делают возможной дистанцию лица-маски которая ужасает, делая письмо некролога подлинным имеющим как следствие истинность скорби. Некролог это тот случай, в котором подлинность дистанции достигается через серийность письменного штриха. 11.04.99 Несколько рабочих моментов, которые достаточно важны. соавторы А.Полищук В.Мордухович •Реставрация – очищение. Выявление “главных” черт – дань жанру. Маска – тип (стилевая типика). Чтобы лицо выглядело по канонам. Канонизирует лицо. •Пластическая операция. Искажает “реальные” черты, пытаясь улучшить их. Натягивает кожу. (К тому же, каждый из нас идеален лишь с натяжкой.) •Типические “слоганы” некролога призваны сделать текст некролога читабельным и искренним. •Письмо-“тату”. Татуирование письменами плача. •“Осыпает золотом”, золотит, награждает эпитетами. Золотая маска фараона – свечение неземной славы. •Наложение золотой маски навсегда запечатлевает черты лица, умерщвляя их. Она есть последний миг (лик) жизни этого лица. Лицо просвечивает сквозь маску, дополняя письмо-макияж реставрацией побывших черт. Некролог не только улучшает лицо, но и реставрирует его значимые черты. Он выявляет все значимое в умершем, дополняя его вплоть до искажения реальных черт. Некролог, подобно пластической операции придает лицу более приемлемый и стандартизированно-красивый вид. Искренность некролога обретается за счет его схожести с идеальным типом человека, зачастую недоступным его автору. Здесь ностальгия по умершему сливается с ностальгией по Человеку вообще. Линия штриха накладывается на маску с тем, чтобы прописать на теле некролога пугающий лик смерти. Лицо-маска изменяет свое выражение, будучи вовлечено в серийность нанесения письма-“тату” на лицо покойного. Положение во гроб татуированного письменами плача, сминает имиджевый аспект макияжа перед лицом неотвратимой смерти. Так некролог фуражирует неискренность формальной манифестации “добрых чувств” к покойному. Письмо некролога омывает лицо, разглаживая последние черты застывшей мимики, запасая место для нанесения теней мертвеца на маску оплакиваемого. Письмо-макияж плавно дрейфует вдоль черт лица – носа, рта, подбородка, морщин, родимых пятен, награждая их регалиями, сходными по своей символике с почестями сопровождения в “мир иной” мумии египетского фараона, осыпает золотым песком, покрывает позолотой, призванной вобрать и отразить свечение неземной славы умершего правителя. Тайнопись ситуативных приемов, нацеленных к воздвижению монументальной проекции лица находит свое повторение в вопле отчаяния, гласе подлинного страдания по безвременно ушедшему в Лету. Раскрой макияжа накладывается и опечатывает узами молчания остывшие уста, отбирая эстафету назойливого мелькания красок. Письмо-макияж продуцирует универсальный способ предания лицу стилевого достоинства. Некролог оказывается втиснут в индустрию производства достойных лиц общества (имиджевых фигур), только они удостаиваются некролога. Некролог искренен с точки зрения наивного читателя не исключая авторов. В действительности некролог как письмо-макияж – часть машины по производству текстов и подчиняется общему правилу: быть читабельным. Читабельность некролога обеспечивается динамикой знакомого и незнакомого. Знакомое, узнаваемое обеспечивается употреблением типичных слоганов этого жанра. Таких как: “Ушел от нас”, “Оставил о себе добрую память”, “Был хорошим товарищем” и т.п. Незнакомое дополняет узнаваемое набором личностных атрибутов лица, которому посвящен некролог. В некрологе преодолевается мнимое противоречие между “формальным” и “искренним”. Некролог показывает нам как можно быть искренним выражая “добрые чувства” формально. Тон некролога. Некролог организуется в определенной тональности, в этом он музыкален. Таким образом, можно говорить о музыке некролога. И его можно описать как музыкальное произведение. Эта музыка патетическая, выспрянная, пафосная. Жизнеутверждающий “Жизнь кончилась, но присутствие продолжается”. “Le roix mort! Vive le roix!”.

•Самоубийство не такой уж грех, чтобы его нельзя было осмыслить иначе. (Х.Л.Борхес «Биатанатос») •Боги, к несчастью, не могут, как мы, совершить самоубийство (Р.Акутагава «Жизнь идиота») •Самоубийца хочет от жизни больше, чем она может ему дать. Не желать большего – это пока единственный способ выжить в этом неверном мире. (А. Коробова) •Суицид есть издевательство над смертью. (Николай Бердяев) •В жизни каждого человека есть опасные темные точки, в которых сгущается бездонная тьма. Но самоубийца не знает свободы. Он не победил мир, а побежден им. (Н. Бердяев) •От самоубийства многих удерживает лишь страх перед тем, что скажут соседи. (Сирия Кончали) •Как часто люди хотят покончить жизнь самоубийством, а кончают тем, что рвут свои фотографические карточки. (Жюль Ренар) •Имейте мужество жить. Умереть-то любой может. (Роберт Коди) •Суицидальный человек помещает свой психологический скелет в шкафу у оставшихся в живых близких. (Эдвин Шнейдман) •Самоубийцы дискредитировали самоубийство. Не наоборот. (Ф. Ницше) •Да, я не господин своей судьбы, а лишь нить, вплетенная в общую нить жизни! Но если я не могу ткать сам, то могу обрезать нить. (Кьеркегор) :good: •Самоубийца: человек, погибший при попытке бегствa от себя самого. (Веслав Брудзиньский) •Нет, пожалуй, ни одного думающего человека, который, хотя бы раз в жизни, не задумывался о самоубийстве. (У. Джеймс) :good: •Повесься - ты пожалеешь об этом; не повесься – ты и об этом пожалеешь; в том и в другом случае ты пожалеешь об этом. (Кьеркегор) :good: •Cамоубийца в одно и то же время бывает и очень труслив и очень смел: он не смеет бороться со временем, но не боится вечности. (П. Буаст) •Мы не можем вырвать ни одной страницы из нашей жизни, хотя легко можем бросить в огонь самую книгу. (Ж. Санд) :good: •Лошади никогда не кончают самоубийством, потому что, будучи лишены дара речи, они не имеют возможность выяснять отношения. (В.Маяковский) •Из всего, что свойственно богам, наибольшее сожаление вызывает то, что они не могут совершить самоубийства (А. Рюноске) •Самоубийца именно потому и перестает жить, что не может перестать хотеть. (Артур Шопенгауэр) •Скромные люди живут незаметно и стреляются из пистолета с глушителем. (Станислав Янковский) •Самоубийство – это сила перед смертью и слабость перед жизнью. •У молодых самоубийство - мольба о помощи, у стариков - только мольба о смерти. (Антоний Кэмпиньский) •Какие основания были у него покончить с собой? А ведь для того, чтобы жить, нужны более веские основания, чем для того, чтобы умереть. (Антуан де Ривароль) :good: •Иногда я думаю о самоубийстве. Но я такой невезучий, что и это, наверно, было бы только временное решение. (Вуди Аллен) (обо мне) •Если бы я мог распоряжаться своим телом, я бы выбросил его в окно. (Сэмюэл Беккет) •Бывает, что не хочется жить, но это вовсе не значит, что хочется не жить. (Станислав Ежи Лец) •Выпрыгивая в окно, уже не стоит закрывать его за собой. (Янина Ипохорская) •Ничто так не утомляет, как ожидание поезда, особенно когда лежишь на рельсах. (Дон-Аминадо) •Может статься, человек кончает с собой из чувства самосохранения. (Халиль Джебран) •Неужели людям нужно было подняться с 4 лап на 2, чтобы наложить на себя свободные руки? (В. Астафьев) •Есть только лишь одна по-настоящему философская проблема – проблема самоубийства. Решить, стоит ли жизнь того, чтобы ее прожить, значит ответить на фундаментальный вопрос философии. (А. Камю) :good: •Нас никто не спрашивал, хотим ли мы приходить в этот мир. И никто не может удержать нас здесь, если нам плохо. («Экзотика») •Если человек не обнаружил того, за что стоит умереть, ему не стоит жить.(М.Кинг) •Убийца убивает человека, самоубийца – человечество (Г.Честертон) •Не будь у меня чувства юмора, я бы давно покончил с собой (М.Ганди) •Из всякой безвыходной ситуации есть по крайней мере два выхода - жить или умереть. И все-таки мы выбираем первое. •Лучший дар, который мы получили от природы и который лишает нас всякого права жаловаться – это возможность сбежать. Природа назначила нам лишь один путь появления на свет, но указала нам тысячи способов, как уйти из жизни. (М.Монтень) :good: •Самоубийство – следствие ощущения личного краха (Ф. Искандер) •В большинстве культур и почти во все исторические эпохи отношение к самоубийству и убийству было в чем-то родственным: оба они запретны и вызывают ужас. (Ирвинг Штенгель) •Самоубийство - это плевок, залепленный в лицо Создателя. (Милан Кундера) •Между теми, кто ищет смерти, мало тех, кто находит ее в то самое время, когда оная была бы им на пользу. (Наполеон I) •Самому загубить свою жизнь - неотъемлемое право каждого человека. (Из кинофильма "Амели") :good:

Похоронные обряды древних народов У зороастрийцев, когда умирал человек, его семья должна была поститься в течение 3 дней. Все это время священнослужитель усиленно читал молитвы. В третью ночь следовало кровавое жертвоприношение и ритуальное приношение огню - мясо жертвы и одежду покойника освящали. В течение тридцати дней в честь умершего ежедневно готовили особую пищу. На тридцатый день совершалось второе кровавое жертвоприношение. Через год после смерти - еще одно. Затем в течение 30 лет ежегодно душе умершего делались приношения. Зороастрийцы считали мертвое тело местом, где концентрируются злые силы, и потому избегали прикасаться к усопшим. Переноской и захоронением тел занимались профессиональные носильщики и могильщики, которые знали, как уберечься от злых сил и избежать заразы. По возможности старались совершить похоронный обряд и перенести тело на место трупоположения в день смерти. Согласно предписаниям Авесты, священной книги зороастрийцев, "нечистый" труп не должен был соприкасаться с чистыми стихиями - землей, водой и особо почитаемым огнем. Прикосновение к мертвому телу у многих народов считалось опасным. Индейцы племени дакота в Северной Америке устраивали себе паровую баню как средство очищения после убийства или прикосновения к трупу. У навахо человек, хоронивший мертвого, считался нечистым до поры, пока не вымоется освященной водой. На Мадагаскаре никто из сопровождавших погребальную процессию не смел войти во двор, не искупавшись; очищению подвергалась даже одежда плакальщиков, возвращавшихся с могилы. Также омовением очищали себя после похорон зулусы, кафры и другие африканские племена. Погружение в воду, окропление ею применялись у парсов при очищении человека, прикасавшегося к трупу. Считалось, что кропление святой водой гонит дьявола по всему телу, из сустава в сустав, и заставляет его наконец вылететь стрелой через большой палец левой ноги в злую область севера. Омовению нередко подвергались не только живые участники похорон, но и покойники. Конец жизни ацтека, например, сопровождался ритуальным очищением. В погребальную церемонию входил обряд окропления головы покойника очистительной водой, употреблявшейся в земной жизни. В некоторых случаях вместо воды в качестве очищающего средства применялся огонь. В Южной Африке у племени басуто, если ребенок перебегал через могилу, мать подзывала его к себе и разводила у его ног небольшой огонь. В Японии синтоистский культ объявлял нечистым все, что связано со смертью. Дважды в год, 31 декабря и 30 июня, согласно вере синтоистов, необходимо подвергнуться всенародному очистительному обряду (мацури). У восточных славян, как установил Д. К. Зеленин, отношение к умершему определялось типом его смерти: "Одна категория - "чистые" покойники, умершие естественной смертью: от болезни, от старости,- их называли обычно, безотносительно к возрасту и полу, родителями; другая - "нечистые" умершие (мертвяки, заложные), те, кто погиб неестественной, насильственной или преждевременной смертью: убитые, самоубийцы, утопленники, опойцы (умершие от пьянства); сюда же относились дети, умершие некрещенными, и колдуны. Отношение к этим двум категориям умерших было в корне различно: "родителей" почитали, смотрели на них как на покровителей семьи, а "мертвяков" боялись и старались обезвредить".

В начале 1990-х годов японский бизнесмен Киекапу Саито решил привести обряд похорон в соответствие с духом времени. Древний буддийский обряд он заключил в сверкающую оболочку новейших технических достижений, используемых в эстрадных шоу. В огромном 700-метровом зале без окон, где собираются близкие усопшего, медленно гаснут светильники. Из высоко подвешенных динамиков раздается монотонное пение монахов. Тем временем в зал напускают клубы искусственного тумана и следом включают прожекторы. Они высвечивают катафалк, который бесшумно вкатывается в зал по рельсам 40-метровой длины. На катафалке - украшенный цветами гроб. Катафалк останавливается. Перед ним садится священник и начинает панихиду. Но вот прочитаны сутры, и в действие вступают лазерные пушки. Своими лучами они создают фантастические световые эффекты, образуя светящийся туннель, в который устремляется катафалк. Лазерный туннель ведет в крематорий. Поскольку обряд длится долго, то люди, ждущие своей очереди на похороны родственника, могут скоротать время в кафе-баре, примыкающем к ритуальному залу. Бар, естественно, отделан материалами в черно-серых тонах. Модернистское начинание Саито возымело в Японии большой успех. Другие службы ритуальных церемоний, дабы преуспеть в конкурентной борьбе, бросились придумывать аналогичные похоронные зрелища. Так, фирма в префектуре Чибо (близ Токио) стала предлагать клиентам похороны с использованием видеокассет: на огромном экране перед алтарем демонстрируются клипы в честь усопшего - естественно, в музыкальном сопровождении. Но всех переплюнула фирма "Тайзейзайтен" - в начале 1992 года она ввела в эксплуатацию в Иокагаме гигантский дворец погребений с "межгалактическим" представлением - нечто среднее между планетарием и концертным залом. Очевидно, недалек тот день, когда какая-нибудь "прогрессивная" фирма предложит совместить похороны со стриптизом.