Миркес

А откуда они возьмутся? Просто так, из, что называется, "чистой симпатии", никто Вас охранять не будет. Либо на Вас имеются какие-то планы, либо Вы сами себе завоевали такого помощника. Второе, естественно. предпочтительнее, поскольку в этом случае Вы управляете ситуацией. Демоны или ангелы... В любом случае это иерархические отношения: и те, и другие все же стоят на ступень выше человека, и это нужно учитывать. А вообще, если Вы не перечите Миру, не идете в разрез с его течением, то некое "охранительство" Вам будет оказано. {Имхо, разумеется.}

А я когда-то сам для себя создал (или нашел) личный источник энергии. Проложил к нему дорогу, оградил защитой, благоустроил. Описание собственно места здесь не привожу, ибо это не суть важно для читателя. Когда я испытываю "голод", или когда мне нужны повышенные ресурсы, тогда я мысленно отправляюсь к этому источнику и пью из него. Еще не было случая (лет за 15), чтобы он меня не принял и не угостил. Энергию из людей (в метро, в толпе) брать могу, но не очень люблю: долго очищать. Эта энергия зачастую несет в себе столько лишней, мне не нужной "нагрузки", что проще от нее отказаться, чем фильтровать. А вот от лесного массива я могу взять много! И много, и качественно. Лес очень люблю. Никогда ему не причиняю вреда, но оказываю пользу; и он мне отвечает тем же.

Фотографирование духов было предметом споров с самого его начала в 1861 году. Большинство "духовных фотографий" могут быть объяснены как пятно на фотопленке, брак при проявлении или игра света; некоторые из них были разоблачены как розыгрыш. В лучшем случае фотографии духов неубедительны и не являются надежным свидетельством в пользу присутствия развоплощенного духа в форме привидения или в пользу жизни после смерти. Первая фотография духа приписывается бостонскому ювелиру — граверу Уильяму Мамлеру. В 1861 году он сфотографировался и, после проявления фотографической пластинки, заметил рядом со своим изображением образ умершего человека. Открытие Мамлера пришлось на время распространения спиритуализма и популярности медиумизма и сеансов, на которых устанавливались контакты с умершими. Фотографирование духов на какое-то время стало общим увлечением и рассматривалось как доказательство жизни после смерти. Люди устремлялись к фотографам в надежде увидеть возникающие при печати фотографий лица умерших любимых. Один фотограф, Уильям Хоуп, сказал, что на сделанных им фотографиях примерно за первые 20 лет XX века появилось более 2500 "дополнительных" образов (как называли образы призраков). Хоуп участвовал в экспериментах Круйского кружка, английской группы, которая пыталась доказать существование духов умерших, указывая на их образы на фотопленке. На первых фотографиях духов лица призраков обычно располагаются над портретами живых людей или на одном уровне с последними. На некоторых фотографиях появляются "духи" в полный рост. Чтобы не разочаровать клиентов,бессовестные фотографы подделывали фотографии, накладывая дополнительные образы или создавая призрачные эффекты посредством двойной экспозиции. Многие поддельные фотографии — а некоторые из них были очевидно поддельными — были восприняты как настоящие. Иногда дополнительные образы оказывались фотографиями вполне живых и здоровых индивидов. Пожалуй, самыми возмутительными были фотографии, на которых окружности с портретами знаменитых лиц группировались вокруг живых людей. Были популярны также американские аборигены в одеяниях из перьев ("духовные наставники"). Мошенничество привело в конце концов к угасанию фотографирования духов, как и мошеннического физического медиумизма. Жертвами мошенничества были, однако, некоторые известные люди, включая знаменитого сэра Артура Конан Дойля, который был одурачен дилетантски выполненной фальшивой фотографией фей. Духовная фотография, называемая также психической фотографией, все еще продолжает использоваться, хотя и совсем иначе, нежели прежде. Многие исследователи привидений фотографируют посещаемые привидениями места, чтобы посмотреть, не проявится ли на фотографии что-либо необычное. Во многих случаях появляются полоски света и белые формы, однако по большей части такие фотографии с научной точки зрения неубедительны. Некоторые защитники фотографирования духов изучают отпечатки лиц духов, которые будто бы присутствуют на заднем плане. Вероятнее всего, это впечатление создается случайно — благодаря составляющим фон растительному покрову, листве, теням, текстуре панельной обшивки и фасадам. Ложные эффекты называются "подделками": этот термин был использован английским автором Джоном Мичеллом, который писал о них в одноименной книге Simulacra (1979). Самой знаменитой фотографией духа, которая была исследована учеными и объявлена "подлинной", т.е. не сфабрикованной мошенником и не имеющей естественного объяснения, является фотография "Коричневой Леди" из Рэйнхэм-Холла. Общество исследования призраков (ОИП) из Оук Лоун (Иллинойс) собирает фотографии духов по всему миру. Согласно мнению президента Общества Дейла Качмарека, около 90% фотографий духов можно объяснить естественным образом — либо пятнами на фотопленке, либо дефектами проявления, либо как подделки. Остальные 10% включают в себя фотографии теней, полосок и пятен света, которые не имеют очевидного объяснения. Эти фотографии рассматриваются как паранормальные, хотя это и не означает, что на них изображены призраки или духи. Они показывают неясные пятна света, которые Качмарек называет "паранормальным туманом" из-за их таинственного голубовато-серого цвета, который не поддается воспроизведению. Примерно с 1984 года Качмарек старался получить подобные эффекты путем стрельбы сквозь пар, курения и пара вкупе с разными объективами и при разном освещении, но безуспешно. ОИП располагает пятью фотографиями, на которых изображены, видимо, настоящие духи: на них видны полупрозрачные, но узнаваемые человеческие контуры с различимыми чертами лица. ОИП тестирует фотографии духов посредством сканирования их в компьютере и цифрового анализа, который дает образы с более высоким разрешением, чем те, что появляются на экране телевизора. Таким методом можно изучать мельчайшие детали. Фотографии распечатываются на лазерном принтере. Вероятно, фотографии духов могут создаваться непреднамеренно путем психокинеза, проявляемого фотографом или фотографируемым, который, посредством своих мыслей и намерений, отпечатывает образ на пленке. Этот феномен парапсихологи называют "мыслеграфией" (термин был введен в начале XX века Томокичи Фукараи, бывшим тогда президентом Японского Психического института). Фукараи открыл явление мыслеграфии в ходе своих экспериментов по проверке подлинности способностей одной ясновидящей. В 1960-е годы парапсихологи исследовали мыслеграфию Теда Сериоса из Канзас-сити (штат Миссури). Было высказано предположение, что Сериос создает образы на фотопленке, пристально вглядываясь в объектив камеры "Полароид". По мнению Качмарека, некоторые фотографии духов, имеющиеся в распоряжении ОИП, могут быть образчиками мыслеграфии. Дополнительные образы, которые появляются на фотопленке, для которой не была установлена соответствующая выдержка, называются темнографиями (scotographs). "Психография" (а этот термин был введен медиумом Уильямом Стэйнтоном Мозесом для характеристики письменных посланий духов) также, как считалось, встречается на фотопленке в форме посланий, написанных рукой умерших людей. ОИП в своих исследованиях призраков и полтергейстов использовала видеокамеру, однако при этом не удалось отснять на видеопленку никаких необъяснимых образов.

Ведьмак, Возможно, речь идет о так называемых "прионовых болезнях". Вот небольшая справка по этому поводу. Прион - белок нервных клеток, который необходим для их жизнедеятельности. Но при его мутации он становится нейротоксичным, то есть "ядовитым" для нервных клеток, убивающим их. Гибель нейронов оставляет в ткани мозга "дырки". Мозговая ткань становится похожей на губку (англ.sponge). Отсюда официальное название CJD "спонгиоформная энцефалопатия". Однако мутации прионов случаются крайне редко. Гораздо чаще происходит инфицирование патогенными прионами при употреблении инфицированной пищи. Следует отметить, что опасность инфицирования прионами при поедании животных другого вида незначительна. Эта устойчивость к прионовой инфекции у различных видов получила название "видовой барьер". Установлено, что для преодоления видового барьера и распространения заражения внутри самого вида необходимы очень высокие дозы инфекции. В то же время возможность инфицирования прионами при передаче инфекции внутри одного вида значительно больше. Племена папуасов, практиковавшие каннибализм, но лишенные этих защитных механизмов, пережили тяжелую эпидемию прионовой болезни - куру. В частности среди племени форе, разразилась эпидемия болезни смеющихся людей, или, как они ее называли, куру. В ходе погребального ритуала аборигены поедали мозг усопших. Дело в том, что мозг представляет собой один из наиболее вероятных источников заражения прионовыми заболеваниями. Учитывая достаточно широко распространенную практику людоедства у наших предков, благодаря естественному отбору в популяции, происходил отсев индивидуумов особо подверженных к инфицированию прионами. В настоящее время установлено, что определенные генетические особенности, обусловливают повышение устойчивости индивидуума к прионовым болезням, к которым относится и болезнь Крейнцфельда-Якоба (Creutzfeldt-Jakob Disease(CJD) - печально известная, как коровье бешенство. Данная особенность генотипа, вероятно, обеспечивала защиту от опасностей связанных с каннибализмом. Bengi, Гениально! Давайте соберем всех бездомных и накормим ими всех голодающих. Одновременное решение сразу двух социальных проблем:)

Для меня многое прояснилось на 17-й странице книги, когда с Илуватаром беседует Ульмо. Там идет речь о Воде, к которой Ульмо очень тянется. И, собственно, Ульмо сетует на то, что Мелькор "породил" (или "ввёл в действие") Жару и Холод, трансформирующие Воду. Вот здесь кроется эта тонкость - не "убил", не "разрушил", - но изменил, а значит - добавил. Мелькор добавил той же Воде (как Стихии) еще две возможные реализации (Пар и Лёд). В этом суть Мелькора. Он реализует альтернативы, он создает многомерность.

Раз уж здесь неоднократно (и, естественно, вполне заслуженно) обсуждалась богиня Геката, то, полагаю, будет нелишним и это моё добавление. Орфический гимн Гекате: Я призываю Тебя, о Разящая метко Геката, Три заповедных пути предержащая грозная Дева, Сжалься, сойди к нам в земной ипостаси, морской и небесной, В пеплосе ярком: своей желтизною он с крокусом спорит. Души умерших из бездн увлекая вакхической пляской, Бродишь, Персеева Дочь, средь могил затевая охоту. Вслед за Тобою бегут по безлюдным просторам олени, Псы окружают Тебя, о Царица полночных видений. Неодолимая, Ты отзываешься свистом смертельным. Дева ночная, тельцов приносящая в жертву; Вселенной Ключница. Нет поясов на одеждах Твоих прихотливых. Юношей доблестью Ты наделяешь, воинственный пламень В них возжигаешь. Летишь по горам, озирая владенья. Дай же надежду, прошу, всем молящим. И крепостью духа Их одари, как Своим волопасам удачу даруешь! А вот еще несколько Орфических гимнов, имеющих по моему мнению отношение к темной тематике: Никте: Никта, взываю к Тебе, о Праматерь бессмертных и смертных; Смерти Источник для всех. О, темно-синяя Ночь в обрамлении ярких созведий, Холодную грусть струишь вдоль обширной и сонной пустыни. В сон погружаешь глубокий весь космос, о Мать сновидений. Страхи ночные, кошмраы, ты пробуждаешь. Скачешь по темным холмам, подгоняя коней быстроногих. Ты – Темная Сторона, всег половина, - уходящая в Царство Аида. Ночь, ибо Хтония ты и Урания в лике Едином. Твой неизбежен приход, Он зверье пробуждает ночное, Ты – над всеми закон Непреклонного грозного Рока. Эриниям: Вас призываю, чьи возгласы грому подобны, О Тисифона, Алекто, Мегера – богини ночные глубинные. Ваша обитель в мглистой пещере, омытой водою стигийской. Вы, что разгневаны смертных делами, Мрачные, грозные, неукротимые спутницы Рока; Звероподобные мощные мстители, Жало тройное, О, многоликие страшные девы из царства Аида, Тайные, легкие, неуловимые мысли подобно. Вы приговоры судьбы исполняете с ликом бесстрастным. Гневные Мойры, чьи кудри – сплетение змей ядовитых. Персефоне: Всеблагая супруга Плутона, В Темных Глубинах земли ты владеешь вратами Аида. Ты правосудия перст и Подземного Царства Царица. Месяц тебя увенчал златою двурогой короной Та, что была рождена у священного устья Коцита, Ферсефонея, ярый твой гнев породил Милиною, двуполую деву. Ту, что морочит людей наважденьями Ужас вселяя То возникает средь белого дня, То во Мраке кромешном Жутким вторженьем своим Порождая Химеры и Страхи. Мойрам: Дочери Никты, повсюду царящие грозные Мойры Ваша обитель – небесного озера берег туманный, Где извергаются Леты воды, жару охлаждая В каменных сводах пещеры Под сводом угрюмым Вы понукаете души к паденью на грешную землю Вы побуждаете смертных сомкнуть покрасневшие веки И на равнину, что им выпадает, ступить безвозвратно. Неотвратимость в себе воплощаете и Неизбежность. Стоит заметить, что эти тексты существенно отличаются от классического изложения Орфических Гимнов, сделанного в 1792г. Томасом Тейлором.

А вот - "Заповеди Лилит". 1. Избравший Лилит будет избран Ею. Свернувший с Ее путей потеряет свои. 2. Верный Лилит заслужит Ее доверие. Предавший проклянет себя. 3. Честный перед Лилит услышит Ее. Лживым овладеют химеры. 4. Сильный во Имя Лилит обретет в себе Ее силу. Ищущий силы в изъяне умножит число ничтожных. 5. Свободный подобно Лилит реализует себя. Раб умрет рабом. 6. Мудрый в деяньях своих для Лилит узрит неведомое. Слепец отвергнет дары познания. 7. Чтящий все, что от Лилит, пребудет в Ее благоволении. Беспечный будет отвергнут Ею. 8. Воплощающий дары Лилит обретет стократ. Праздный потеряет все. 9. Вознесший закон Лилит превыше всего станет над всем. Презревший Ее веления будет низвергнут. Кем и когда произведен на свет/во Тьму сей документ, мне не известно. Так что, если кто-то опознает в вышеприведенном тексте что-то знакомое - пишите, пожалуйста.

Сам я ни разу не пытался вызвать демона, однако несколько раз присутствовал на подобном мероприятии. И вот мои впечатления. I. Как это выглядело. Чертилась пентаграмма, треугольник, зажигались свечи. Люди брали в руки листочки бумаги и зачитывали с них текст... С чем я могу это сравнить? Вот такая аналогия: собрались люди, ничего не понимающие в программировании, но желающие создать программу. У них есть компьютер, а вдобавок - у них имеется тетрадный листочек, на котором в 1970-х годах неизвестным автором написан код на Фортране для ЕС ЭВМ. Правда никто не знает, полный это текст, или только его часть. И вот эти ребята открывают на своём компьютере "Блокнот", аккуратно перепечатывают туда имеющийся "сакральный" текст и ждут результата. А его почему-то нет... II. Что иногда происходило. Впрочем, не буду слишком критичен. Пару раз действительно некий результат был. Вызывающим удавалось пообщаться с некими сущностями. Вот только демонами эти сущности никак не являлись. Это были несильные (и нечеловеческие по своей природе) существа, для которых весьма подходит определение: "астральные паразиты". Никакой "разумности" я за ними не заметил. Появлялись - кушали - исчезали. Естественно, вызывали у участников ритуала ощущения холода и страха - само собой, надо же людей раскачать на эмоции, иначе есть нечего. III. Зачем это нужно? А и вправду, зачем? Демоны существуют, силой обладают немалой - я с этим не спорю. Но с чем к ним обращаться? С просьбой что-то улучшить в своей текущей жизни? Денег добавить, спасти любимого человека от болезни или иной опасности, повысить себе любимому удачливость и т.д....? Конечно, намерения (точнее, пожелания) недурные. Вот только демонов тревожить вовсе не обязательно. К вашим услугам, уважаемые "маги-заклинатели демонов" предоставлен целый Мир, в котором имеется огромное количество источников Силы (Энергии). Берите её и сами направляйте на разрешение ваших проблем. Работайте сами. Это и действеннее, и вам на пользу пойдет. P.S. Я согласен с тем, что демона можно вызвать. Я согласен с тем, что бывают такие исключительные ситуации, когда без него не обойтись. Я согласен с тем, что вызывать демона должен истинный Мастер магического искусства.

А вот кое-что о вампирах в России. Первая тень прошлого — тульский дракула, вампир с графским титулом. Эдакий последователь легендарного Дракулы. Недалеко от поселка Гамово возле малонаселенной деревни Романово возвышается заброшенная церковь. Местные связывают ее историю с неким странным заезжим графом, осевшим в селе, которое при его жизни носило название Покровское. Сама каменная церковь с главным престолом в честь Покрова Пресвятой Богородицы была возведена в 1847 году на деньги тульского купца и церковного старосты Вуколы Зотовича Кузовлева, а закрыта во время хрущевской «оттепели». В годы советской империи в этом храме было паровое отопление, о чем свидетельствует огромная яма трехметровой глубины на месте бывшей печи. Рядом с храмом располагается сегодня полузаросшее старинное кладбище с каменными саркофагами. ...Вскоре после возведения храма, в 1861 году, в это село нагрянул некий заезжий граф с иностранным именем Роман Стропикаро. Этот субъект выстроил себе каменный дом в готическом стиле, внешне напоминавший небольшой мрачный замок, который служил ему крепостью во всех смыслах: граф предпочитал одиночество. Местные жители никогда не видели его днем. Только порой поздними вечерами крестьяне могли наблюдать, как граф Стропикаро садится в свою карету, украшенную иноземным гербом, и куда-то уезжает. Около его «замка» иногда можно было увидеть сгорбленных и молчаливых слуг. Довольно скоро после водворения в этих местах графа Стропикаро в селе стали странным образом пропадать люди: кто-то исчезал бесследно, кого-то находили умершим по непонятным причинам — тела людей были обескровлены. Знахари выдвигали свои догадки — неизвестная науке болезнь, укус редкого животного... Полиция из Тулы не смогла объяснить такую череду загадочных смертей. Первым, кому пришло в голову провести самостоятельное расследование, стал Михаил Григорьевич Белолипецкий — выходец из простой крестьянской семьи, который в 1870-х гг. основал всемирно известную фабрику «Белолипецкий М.Г. с сыновьями» (другое название — «Тульский пряник»). Вывод был один: все запутанные следы вели к «этому бирюку» из Молдавии — господину Стропикаро! Многие детали говорили о том, что жители села Романово и нескольких других пали жертвами человека, страдающего редчайшим заболеванием под названием «патологический вампиризм». После прилюдного оглашения жутких выводов возмущенная толпа местных жителей сошлась у Покровской церкви. Отсюда во главе со священником и расторопным Михаилом Белолипецким люди ринулись к мрачному дворцу графа Стропикаро. После расправы его тело «быстро и тихо» закопали. Неизвестно, где погребен Роман Богданович Стропикаро. По одной из версий, граф все-таки смог скрыться, а вместо него был убит его слуга. КАК ДОБРАТЬСЯ: Тульская область, Киреевский район, Романово, 16-й км автодороги Сергиевское—Гамово (Серебряные Ключи). Координаты для навигатора — N 54° 12.699′; E 37° 55.146′. Второй персонаж. Если в первом случае есть подозрение, что это, возможно, местная легенда, то во втором случае сомневаться не приходится. В Гусе-Железном — небольшом рабочем поселке в Рязанской области, где остались огромная усадьба и громадный, предположительно баженовский готический собор, достойный больших европейских городов, — жил реальный исторический персонаж... ...Андрей Баташев — так называемый гусевский Дракула — крупнейший российский рудопромышленник и заводчик XVIII — начала XIX веков, выходец из кузнечной тульской оружейной слободы. Железоделательные заводы братьев Андрея и Ивана Баташевых были одним из символов промышленного могущества России тех времен. Баташевым принадлежало 18 заводов, 14 из которых они построили сами, а гусевский завод, например, по величине тогда превосходил многие уездные города. Именно из баташевского металла отлиты знаменитые кони на Триумфальной арке в Москве. Сохранившаяся усадьба масона Андрея Баташева в Гусе-Железном до сих пор имеет дурную славу. Местные хранят предание о том, что в его «Саду ужасов» располагалось место для пыток, оттуда мало кто выходил живым. К главному дому усадьбы примыкали сады (один из них как раз и носил название «Сад ужасов») и дворовые постройки. Все это было обнесено толстой кирпичной стеной с башнями и бойницами. Высота стен достигала семи метров. Под домом и садом были вырыты многочисленные подземные сооружения (подвалы, подземные ходы и даже собственные тюрьмы). Вот что писал об этом рязанском Дракуле в своем романе «На горах» писатель Мельников-Печерский: «Баташев в короткое время скопил несметные богатства, скопил умом, трудом, неистомной силой воли, а также и темными путями. Безнаказанные захваты соседних имений, прием беглых людей, стекавшихся со всех сторон под кров сильного барина, тайный перелив тяжеловесной екатерининской медной монеты умножали богатство тульского оружейника. Кто Баташеву становился поперек дороги: деревни, дома, лошади, собаки, жены, дочери добром не хотел уступить, того и в плавильную печь сажали. И не было на Андрея Родивоныча ни суда, ни расправы; не только в Питере, в соседней Москве не знали про дела его... Все было шито да крыто...» КАК ДОБРАТЬСЯ: Рязанская область, Касимовский район, Гусь-Железный. Вам будет трудно не заметить великолепный гигантский готический Троицкий собор, который тут же вызывает в уме вопрос: что он делает в этом маленьком провинциальном городке? Координаты для навигатора: N 55° 3.397′; E 41° 9.549′

Три рассуждения о сущности Пустоты. Эпиграф: А ведь прав Ведьмак в очередной раз! Рассуждение I. С точки зрения натурфилософа. Абсолютная Пустота: - не наблюдаема (ибо наблюдение - это всегда процесс взаимодействия наблюдателя с наблюдаемым, а в отсутствии последнего этот процесс затруднителен до полной своей невозможности); - и не доказуема (поскольку можно доказать наличие/отсутствие чего-либо конкретного, но невозможно проделать это с "полным списком всего", так как среди этого "всего" вполне могут находиться вещи, нам попросту не известные). Так что Абсолютная Пустота недоступна нам ни теоретически, ни практически. О чем, кстати, догадывались еще древние скандинавы, толковавшие пустую руну ("Руну Одина") как "непознаваемое". Однако вышеприведенные рассуждения пока еще не дают ответа на вопрос: а возможно ли вообще существование такой пустоты? Не думаю, что ответ в настоящее время известен. Есть только гипотеза. И потому... Рассуждение II. С точки зрения математика. Собственно понятие "пустоты" в самом широком смысле (кроме переносного, конечно) возникает одновременно с понятием "дискретности". Ряд натуральных чисел дискретен, и между "2" и "3" там пустота. Увеличим, однако, мощность множества (что эквивалентно увеличению мощности наблюдателя), и между "2" и "3" мы обнаружим нескромных размеров толпу рациональных чисел. Дальше - больше. Дойдя до Канторова множества (где, собственно, сам Кантор практически сошел с ума, от осознания смысла происходящего) мы фактически ликвидируем дискретность. Если теперь от абстрактных величин вернуться к действительности, то я лично склонен считать наблюдаемые дискретности пространства, времени и материи - "дефектом" наблюдателя. Мягче говоря, ограниченностью его возможностей. А так, по-моему в мире царит непрерывность. И, наконец.... Рассуждение III. С точки зрения духовных практик. Один человек очень устал от суетности жизни, бесконечных разговоров и споров, от вечной беготни и толкотни. И в поисках тишины и покоя решил на время уйти в себя. Однако, едва заглянув в себя, он к своему удивлению и огорчению обнаружил там не меньший шум и гвалт - планы, фантазии, обрывки мыслей... Так и замер он на полпути - между "снаружи" и "внутри". И так там ему понравилось... Нет, он, конечно позже и во внешний мир возвращался, и внутрь себя слазил. Но, главное, посредине убежище себе нашёл, тишину и покой. Куда часто с удовольствием заходил. Эта замечательная миниатюра принадлежит Виктору Кротову, однако здесь мною передана не дословно, а по памяти. Оригинальный текст я, к сожалению, не нашёл. Эпилог: А в стакане-то пусто...

Родившийся в Блуа в семье архитектора, придерживавшейся строгих католических традиций, получивший математическое образование в Париже, Рене Генон (15 ноября 1886 - 7 января 1951) стал одним из немногих европейцев, проникших в эзотерические восточные учения и получившим реальные посвящения, ведущие человека к реализации его бессмертия. Известный эзотерик и суфий Мишель Вальзан сказал однажды: «Явление Рене Генона — самое большое интеллектуальное чудо со времен Средневековья». Наставником, определившим путь Генона, стал индус, принадлежавший к школе Адвайта, однако, как часто бывает с истинными духовными учителями, известно о нем удивительно мало. Тем не менее, выражая признательность этому вожатому на пути Знания, Генон скажет, что "тем, что у нас есть интеллектуального, мы обязаны исключительно Востоку". Среди людей, повлиявших на Генона нужно назвать также видного арабского богослова Абд-эр-Рахман эль-Кебира, памяти которого он посвятил свою книгу "Символика креста" и трех европейцев: принявших ислам Леона Шампрено, известного под исламским именем Абд-эль-Хакк - Служитель Истины, и шведского ориенталиста Иоганна Густава Агели, которые первыми ввели Генона в круг суфистских понятий, а также графа Альбера де Пувурвиля - отставного французского офицера и дипломата, много лет прослужившего в Китае, где он принял даосское посвящение. В 1912 г. Генон принимает ислам и берет себе арабское имя Абд-эль-Вахед Яхья - Служитель Единого. При этом он всегда подчеркивал, что акт этот носил очень личностный характер и ни в коей мерой не был вероотступничеством, но "если Религия по форме едина, то различные религии могут быть лишь ответвлениями первозданной Доктрины" и человек, постигший трансцедентное единство религий, проникается "чувством всеобщности", позволяющим перейти от одной экзотерической формы к другой. В 1930 г. он навсегда покидает Европу и уезжает в Каир, где женится на дочери одного из шейхов, чей род принадлежал к фатимидам - потомкам Пророка по женской линии. Генон вовсе не считал себя открывателем каких-то истин или создателем собственного учения. Более того, он всегда утверждал, что в метафизике, то есть в познании принципов универсального порядка, "абсолютно невозможны открытия; ведь поскольку речь идет о способе познанная, не прибегающем ни к какому специальному и внешнему средству исследования, то все, что поддается познанию, могло быть в равной степени познано определенными людьми во все эпохи." Цель и значение своей деятельности он видел совсем в ином: "Насколько нам известно, никто, кроме нас, не излагал на Западе подлинных восточных учений; мы же делаем это так, как сделал бы на нашем месте любой житель Востока, приведи его к тому те или иные обстоятельства, то есть не в целях "какой бы то ни было "пропаганды" или "популяризации" и единственно ради тех, кто способен усвоить эти учения такими, какие они есть, не пытаясь исказить их в угоду общедоступности." В основе всего, что говорил Генон, лежала Традиция - совокупность "нечеловеческих" знаний, передаваемая из поколение в поколение кастой жрецов или иными институтами подобного рода. "Традиционной цивилизацией, - писал он, -мы называем цивилизацию, основанную на принципах в прямом смысле этого слова, то есть такую, в которой духовный порядок господствует над всеми остальными, где все прямо или косвенно от него зависит, где как наука, так и общественные институты суть лишь переходящее, второстепенное, не имеющее самостоятельного значения приложение чисто духовных идей." В соответствии с общим ходом вселенского проявления, которое ведет от Единого к множественному, Первозданная Традиция распалась на ряд отдельных традиционных форм, каждая со своей системой второстепенных традиционных наук: алхимией, астрологией, нумерологией и т.д. Все эти науки носят символический характер, "ибо учение, касающееся невыразимого, может быть преподано лишь с помощью соответствующих символов, служащих подспорьем для созерцания." Генон утверждал, что "бытие есть только проявление небытия и содержится в нем в потенциальном виде." "Бесконечность принадлежит совокупности бытия и небытия, ибо лишь она тождественна вселенской возможности." Эта "вселенская возможность" для Генона и является Абсолютом. "Вселенская возможность" ничего не творит, а лишь последовательно проявляется в своих двух аспектах - бытии и небытии, как чередование дня и ночи, как выдох и вдох. Полный цикл такого проявления Генон именовал санскритским термином "кальпа". Этот цикл подразделялся на подциклы, носящие в индуистской традиции название "манвантар" - "юг". Каждый подцикл повторяет в миниатюре схему проявления, заложенную в кальпе. Внутри каждого подцикла действуют две противоборствующие тенденции - нисходящая и восходящая. Общий ход проявления, или манифестации, состоит, таким образом, в последовательном движении от "чистой духовности", отождествляемой с "чистым бытием" к окончательному "низвержению в материю". (Из статьи Ю.Стефанова "Рене Генон и философия традиционализма" ) Библиография: «Введение в изучение индуистских доктрин» («Introduction générale à l’étude des doctrines hindoues», 1921) «Теософизм — история псевдорелигии» («Le Théosophisme — Histoire d’une pseudo-religion», 1921) «Заблуждение спиритов» («L’erreur spirite», 1923) «Восток и запад» («Orient et Occident», 1924) «Человек и его осуществление согласно Веданте» («L’homme et son devenir selon le Vêdânta», 1925) «Эзотеризм Данте» («L’ésotérisme de Dante», 1925) «Царь мира» («Le Roi du Monde», 1927) «Кризис современного мира» («La crise du monde moderne», 1927) «Духовное владычество и мирская власть» («Autorité Spirituelle et Pouvoir Temporel», 1929) «Святой Бернар» («Saint-Bernard», 1929) «Символизм креста» («Le symbolisme de la croix», 1931) «Множественные состояния бытия» (Les états multiples de l’Être, 1932) «Восточная метафизика» («La metaphysique orientale», 1939) «Царство количества и знамения времени» (Le règne de la quantité et les signes des temps, 1945) «Заметки о посвящении» («Aperçus sur l’initiation», 1946) «Принципы вычисления бесконечно малых» («Les principes du calcul infinitésimal», 1946) «Великая Триада» («La Grande Triade», 1946) «Инициация и духовная реализация» («Initiation et réalisation spirituelle», 1952) «Взгляд на христианский эзотеризм» («Aperçus sur l’ésotérisme chrétien», 1954) «Символы священной науки» («Symboles de la Science Sacrée», 1962) «Очерки о масонстве и компаньонаже» («Études sur la Franc-Maçonnerie et le Compagnonnage», 1964) «Очерки об индуизме» («Études sur l’Hindouisme», 1966) «Традиционные формы и космические циклы» («Formes traditionelles et cycles cosmiques», 1970) «Заметки об исламском эзотеризме и даосизме» («Aperçus sur l’ésotérisme islamique et le Taoïsme», 1973) «Comptes rendus», 1973 «Mélanges», 1976

Однажды меня попросили написать сказку для 4-хлетней девочки. Я никогда не писал сказок, но предложения отклонить не смог. И вот, что получилось. ДВЕ ПРИНЦЕССЫ (МАГИИ) Альма подружилась с Миа в раннем детстве, когда ей самой едва исполнилось пять лет, а Миа было уже почти десять. Несмотря на такую разницу в возрасте, ведь для детей пять лет - это практически непреодолимая пропасть, девочки находили крайне интересным общество друг друга и быстро достигли взаимопонимания. В королевстве полыхала война. Первой потеряла отца Миа, и Альма восприняла ее горе, как свое собственное, и всеми силами старалась помочь подруге пережить утрату, проявляя иногда удивительную чуткость и мудрость, присущие взрослому человеку, но не восьмилетней девочке. И это ее участие действительно помогло Миа, и не дало ее большой беде идти под руку с глухим одиночеством. А на следующий год девочки поменялись ролями. Эвелина, мать Миа, была колдуньей, и она уже давно учила дочь секретам фамильного искусства, которое заключалось в использовании чисто женской магии - охранительной и исцеляющей. Чтобы отвлечь Альму от страданий, Миа начала знакомить ее с маленькими колдовскими хитростями, попутно оттачивая на младшей подруге свое собственное мастерство в утешении и поддержании душевных сил. Детский разум Альмы был очарован открывавшимися ей фантастическими картинами, возникавшими всякий раз, когда Миа заводила разговор о магии и сверхъестественных силах, и девочка с великим удовольствием окунулась в новую для себя тему. Вскоре Миа заметила, что Альма не просто понимает ее, но и может повторить самые простейшие упражнения. И тогда она познакомила свою подругу с матерью поближе. Эвелина отнелась к маленькой Альме с должным уважением и разрешила ей участвовать в некоторых уроках вместе с дочерью. Колдунья несколько раз брала девочек с собой в горные леса, чтобы при полной Луне станцевать Пляску Жизни, или в лучах восходящего солнца нарвать лекарственных трав. Однажды Эвелина осталась с Альмой с глазу на глаз и очень долго расспрашивала девочку о ее семье, о всех родственниках и предках, как ближних, так и дальних. Альма отвечала охотно, хотя и не совсем понимала, чем вызвано такое настойчивое любопытство. А вызвано оно было тем, что Эвелина, наблюдая за Альмой, поняла: в девочке течет кровь колдуньи, иначе она не смогла бы так легко и просто перенимать опыт Миа. В мире не так много истинных колдунов, и отношения между ними очень непростые. Поэтому для колдуна иметь друга - тоже колдуна - это большая удача и залог безопасности. Вот почему после долгих ночных раздумий Эвелина пришла к выводу, что девочки должны продолжать учение вместе и стать друг другу духовными сестрами. Для девочек наступили удивительные времена - пришла пора прикоснуться к тем тайнам магии, что доступны только избранным. Эти тайны наделяют владеющего ими истинной властью над обстоятельствами мира, это та самая магия, про которую простые люди шепотом говорят: "Высшая Магия". Они учились вместе, не соревнуясь друг с другом и не завидуя первым успехам друг друга. Миа, как старшая, всегда шла на несколько шагов впереди, и это радовало Эвелину и не огорчало Альму. Шли годы. Девушки выросли, но остались неразлучны. Как и все колдуньи, обе они были красивы и притягательны, но красота их была разной. Черные волосы Миа всегда были зачесаны назад и скрепленные брошью тугой волной спадали на ее спину; прямые и длинные, они опускались до пояса. А вот каштановые волосы Альмы никогда не выпрямлялись, вечно завихряясь в локоны и непослушными прядями падая на лицо. Миа отличалась смелостью и энергичностью, с шумом врывалась в любые компании и не позволяла кому-либо пренебрегать ее мнением. Альма напротив была тиха и мягка в разговоре, но также могла быть и удивительно проницательной и даже язвительной, если кто-то ей особенно не нравился. Среди друзей Миа обычно становилась инициатором какого-то разговора или дела, но быстро теряла к этому интерес, и вот тогда из ее тени выходила Альма, рассыпаясь неожиданным энтузиазмом и искрами юмора. Мужчины с азартом преследовали подруг, пытаясь добиться их благосклонности. Миа чаще отвечала на флирт взаимностью, но ее резкость и прорывавшаяся иногда мрачность отпугивали ухажеров. Альма реже шла на тесные контакты с парнями, но каждую встречу окутывала чудесным ореолом романтичности. Наконец Альме исполнилось шестнадцать. За несколько дней до этого Эвелина сторого наказала Альме, как себя вести, что можно есть и чего нельзя и дала еще массу странных указаний. Альма не стала расспрашивать, но догадалась, что должна готовиться к чему-то важному. И вот этот день настал. Эвелина взяла обоих девушек с собой в горы. Они прошли знакомыми тропами, но затем колдунья свернула в сторону и повела их по новой дороге. Через час они вышли к древнему холму с пещерой. "Это наш старинный семейный храм, - сказала Эвелина. - Здесь наши дети получали свою Инициацию, сюда мы приходим, если хотим решить жизненно важный вопрос, вопрос жизни и смерти." Девушки притихли и осмотрелись. Изнутри Храм выглядел самой обычной лесной пещерой, разве что ухоженной и чистой. Ученицы посмотрели вокруг себя Истинным Зрением, которым в той или иной степени обладает каждый колдун, и тогда увидели подлинный образ Храма. Прямо в воздухе высветились могучие колонны, на стенах проступили тускло мерцающие пиктограммы, а у дальней стены из сгустившихся теней возник трон и алтарь-жертвенник. Атмосфера наполнилась вкусом древности и силы, объединенная магия предков, чьи способности передавались с кровью из поколения в поколение, обернула Миа покрывалом защиты и тепла. Альма не могла почувствовать этого, потому что была родом из другой семьи. " Настало время и для тебя", - сказала ей Эвелина. Она вытащила из-за пояса длинный узкий стилет, рукоятку которого покрывали колдовские руны. Сперва она подошла к дочери, взяла ее руку и, не касаясь лезвием кожи, провела стилетом над ее ладонью. Повинуясь магии оружия, на ладони девушки раскрылся длинный порез и потекла кровь. Затем Эвелина сделала такую же рану на руке Альмы. Она подвела девушек к трону и опустила их на колени, сама села в него, а затем приказала им соединить порезанные ладони. " Кровь к Крови, Душа к Душе, Сила к Силе", - пропела Эвелина на древнем языке начало заклинания. Она допела песню до конца, и Альма почувствовала, как в нее вливается новая магия. " Теперь вы сестры, - торжественно произнесла Эвелина. - Этот Храм стал вашим, здесь всегда вы найдете помощь и совет, сюда вы приведете ваших дочерей." Еще год продлилась спокойная жизнь. Но на их уединенный остров, а и на все их небольшое королевство надвинулся неудержимый вал событий. Могущественная Северная Империя росла и поглощала все новые и новые отдельные государства и самостоятельные города. Целью этого насильственного объединения было положить конец непрекращающимся войнам между королевствами. Многие страны добровольно входили в состав Империи, но были и такие, которые начинали войну за независимость. Король острова, на котором жили Миа и Альма, не был дальновидным и благородным политиком; во вхождении в состав Империи он усмотрел прежде всего угрозу его единоличному правлению в своем королевстве, и он объявил Имперским силам войну. Глупую, заведомо проигрышную войну. Смертельный вихрь заплясал на мирных равнинах острова, солдатские сапоги смяли нежный клевер на полях, и медовые запахи диких лугов заглушила вонь пожарищ. Альма и Миа пытались помочь родным селянам, пользуясь дарованной природой силой исцелять и спасать от бед. Но другие колдуны обратили свое искусство на истребление солдат Империи, и тогда Император отдал приказ об уничтожении колдунов мятежного острова. Большой корабль с головой дракона на носу пристал к берегу, и с него сошли на землю маги-воины Великой Империи. Эвелина понимала, что никто не станет разбираться, чем конкретно занимались ее дочь с подругой-сестрой: лечили своих, или убивали чужих? Она приложила все силы к тому, чтобы спасти девушек, и смогла отправить их с острова на лодке. Сама она осталась дома, потому что не могла бросить семейный Храм. Она не рассчитывала остаться в живых, но надеялась убедить завоевателей не разрушать Храм. Множество страшных опасностей и непредвиденных трудностей пережили девушки, покинув остров. Встреча с пиратами стала их последним совместным приключением. Узнав, что захваченные в плен женщины - колдуньи, бандиты, вечно рискующие жизнью, оставили их у себя. Через две ночи Альма сумела бежать, но Миа не повезло - ее поймали и вернули на корабль. Оставшись одна, Альма долго не могла прийти в себя и понять, что теперь должна во всем обходиться своими силами. Она не удалялась от береговой линии, все ожидая, что появится лодка с Миа. Проходили дни, но сестра так и не вернулась. На седьмой день около ее шалашика простучали копыта. Альма выскочила наружу, забыв об осторожности, - она вновь подумала, что Миа вернулась. Перед ней на нетерпеливом коне гарцевал молодой Имперский офицер, на ветру развивался его атласный алый плащ - признак аристократического происхождения. Увидев, кто перед ним, мужчина снял руку с рукоятки меча и с легким поклоном представился: - Граф Вандер к вашем услугам, прекрасная незнакомка. Альма не смогла ничего ему ответить. Не встретив любимую сестру, она не удержалась и разрыдалась. Трудно сказать, о чем подумал граф, но он был добрым человеком, и безутешное горе этой девушки тронуло его до глубины души. Он взял ее с собой, чтобы довезти до города, где ей могли бы помочь. По дороге он старался не докучать ей вопросами, но потихоньку выведал, что девушка пострадала от пиратов и вырвалась из их лап совсем недавно. Даже ослепленная горем, Альма сообразила, что не следует рассказывать ему, откуда она родом и каково ее призвание. До города можно было добраться за день, но Вандер затратил на этот путь почти неделю. Он никак не мог расстаться со случайной попутчицей, которую, как ему казалось, он полюбил. Альма выплакалась, расслабилась, пользуясь тем, что на какое-то время у нее появилась защита, а затем вспомнила о том, что она колдунья. На шестой день их скитания по окрестностям города, она взяла себя в руки и трезво оценила ситуацию. Граф не представлял никакой опасности, скорее наоборот - он мог послужить ей опорой в эти страшные времена. Она прекрасно видела, какой огонь пляшет в его глазах, и видела, что он достаточно образован и тактичен, чтобы в конце концов просто отпустить ее. " Хватит кружить вокруг города, - прямо сказала она ему. - Давайте наконец въедем в его ворота. У меня нет никаких знакомых здесь, вся моя родня осталась очень далеко - на Восточном Архипелаге. Мне нужна помощь, поддержка. Могу ли я рассчитывать на вас, граф?" Граф с радостью согласился. Он действительно происходил из известного в Империи рода, который, правда, в последние десятилетия потерял большую часть своего политического влияния. Вандер оказал Альме неоценимую помощь, перевез ее в столицу Империи и познакомил с друзьями. Через месяц он сделал ей предложение, и Альма, подумав всего один день, приняла его. Она все еще была оглушена случившимся, и ей было вобщем-то все равно, принять его предложение или отклонить. Сразу после свадьбы граф увез молодую жену в свое поместье на тихий и красивый остров в самом центре Империи. Очутившись вновь среди природы и вдалеке от войны и чужих людей, Альма начала обретать прежнюю уверенность и силу. Семья Вандеров приняла ее доброжелательно, и все старались помочь девушке забыть о минувшем кошмаре. Граф некоторое время отсутствовал по военным делам, но затем вернулся и зажил вместе с женой. Узнав его поближе, Альма сделала вывод, что Вандер оказался вполне хорошим человеком, не лишенным доброты и ума, но немного равнодушным ко всему. Прошел год. Альма окончательно освоилась со своим новым положением и завоевала расположение всех друзей и знакомых графа. Иногда они выезжали в столицу, чтобы принять участие в разных императорских мероприятиях, и всякий раз их появление в зале среди прочих дворян вызывало у всех завистливый шепоток. Бывшая деревенская колдунья быстро усвоила все тонкости поведения светской дамы, научилась вести аристократический образ жизни, но все же она не стала обзаводиться новыми друзьями, предпочитая большую часть времени проводить дома, на маленьком уютном острове. Но в ее жизни произошло и другое важное событие. Оно случилось не вдруг, а произошло как-то исподволь, само собой. Прожив с Вандером ровно год, Альма поняла, что по-настоящему влюбилась в него. И как только она сама себе в этом призналась, ее чувство вырвалось на свободу и начало нарастать и крепнуть, подобно лавине. Вандер безусловно заметил это и принял такой поворот, как должное. Каждое утро она встречала его пробуждение праздничным завтраком и полушутливым магическим напутствием на день. По прошествии полутора лет с того дня, как Альма потеряла своего самого близкого человека на свете - сестру Миа, она впервые вновь почувствовала себя счастливой. И постепенно Миа перестала являться ей в снах. Лордом-губернатором провинции, в которой жил Вандер, был старый представитель императорской династии Гвар Оррен, не имевший никаких прямых наследников. С его смертью остро встал вопрос о том, кто же займет его место. Претендентов нашлось немало, но большинство из них были отвергнуты императорским двором по причине не самого благородного происхождения. Однажды вечером Вандер вдруг ускользнул из теплых объятий Альмы, и целеустремленнно прошел в семейный архив. Он просидел там всю ночь, а ранним-ранним утром разбудил жену и рассказал, что нашел признаки родства Вандеров с правящей императорской династией. При том, что их поместье по-прежнему сияло красотой и благородством, финансовое положение семьи стало почти угрожающим. И Вандер схватился за свое сомнительное родство с Императором, как за последнюю возможность подняться наверх благополучия, сесть в кресло лорд-губернатора. Альма вместе с ним ознакомилась с его аргуметами в свою пользу и, откровенно говоря, нашла их неубедительными. Тем не менее она посмотрела на графа лучащимися счастьем глазами и заявила, что у него есть все шансы добиться своего. Вандер на несколько дней отлучился в столицу провинции узнать, как обстоят дела с выборами и кто является его главными соперниками. Вернулся он мрачным и рассказал, что среди тех, кто будет оспаривать место лорд-губернатора, почти все - прохвосты и самозванцы, и он, с его истинным благородным происхождением, конечно же обойдет их. Но был и другой соперник - барон Штонхар, на стороне которого было также знатное происхождение, а плюс к этому - огромное состояние. Барон намеревался просто купить губернаторство. "Зачем ему это?! - в отчаянии восклицал граф. - У него и так полно денег! Зачем ему еще и политическое влияние, когда оно гораздо нужнее мне." " Может он и откажется," - заметила Альма. Расстроенный Вандер ушел спать, а Альма осталась на веранде поразмышлять. Она была слишком поглощена своими радостями и немного упустила из вида, как тяжело переживает ее муж свое нынешнее положение. Альма горько укорила себя за эгоизм и нечувствительность к проблемам любимого мужчины. Но что можно было сделать? Победить на выборах? Альма не слишком разбиралась в политике - да еще в такой запутанной и интрижной, как в Великой Империи, но все равно просто благоразумия было вполне достаточно, чтобы понять: деньги льнут к деньгам. У графа не было ни одного шанса в соревновании со Штонхаром. Но если не выборы, то что тогда? Альма напомнила себе, что все-таки была колдуньей. Пусть даже она и забросила свое прежнее ремесло, но знания-то остались, их можно возродить. Другое дело, ее никто никогда не учил, как при помощи магии добывать деньги. Она всегда работала только с живыми существами, с плотью и кровью, а не с драгоценностями или деньгами. Но если работать так, как она привыкла, то есть с людьми, то можно... Решение пришло быстро, и оно сразу понравилось Альме. " Я помогу мужу выиграть выборы, а для этого выведу из игры Штонхара. Так я сразу решу много проблем: у нас снова появятся деньги и власть, и для этого мне не придется раскрывать своих колдовских умений. И еще: Вандер запишет эту победу только на свой счет - он будет просто счастлив!" Полностью согласившись с собственным решением Альма незамедлительно составила план действий. До выборов оставалось около недели. За это время ей требовалось восстановить в достаточной мере свое колдовское искусство. Наутро она призналась мужу, что у нее простуда и ей хочется пожить не в доме, а в беседке - подышать свежим воздухом. Граф согласился, не отрывая сумрачного взгляда от своего генеологического древа. Уходя, Альма попросила его обязательно принять участие в выборах, и он все так же мрачно согласился. Дни таяли стремительно. Альма все их проводила в своей беседке, не смыкая глаз. Она настойчиво вызывала различные природные силы и приручала их; старые навыки быстро возвращались. Но все-таки не достаточно быстро. И Альма ужесточала тренировки - она не чувствовала усталости, после двухгодичного перерыва занятия колдовством доставили ей непередаваемое удовольствие. За два дня до выборов она попросила Вандера свозить ее в столицу и показать проклятого барона. "Хочу убедиться, что все его пороки написаны на его лице," - сказала она, и граф, развеселившись, согласился. В столице она посмотрела на своего врага. Он был высок и тучен, напоминал медведя и, видимо, обладал медвежьим здоровьем. Свалить такого было очень непросто, это колдунья поняла сразу, но она упорно продолжала всматриваться в его лицо, выискивая слабые места этого человека. Наконец ей показалось, что она нашла, но уверенности не было. В сомнениях она отправилась домой, а граф остался в столице - до принятия решения оставалось чуть больше суток. Альма пообещала присутствовать на церемонии. Выборы проводились в здании храма. Здесь собирались все авторитетные представители местной аристократии, причем присутствовали все семейные кланы, также принимали участие самые главные священники и еще - представители Императора. Все эти люди должны были выбрать лорд-губернатора, придя к некоторому согласию. Вандер вошел в храм и увидел, что барон уже сидел на своем месте. Выборы начались. Сперва выступил Штонхар и изложил свои основания претендовать на губернаторство. Граф оценил его выступление, как умеренно-хвалебное и спокойное. Барон не торопился выложить все свои козыри, приберегая самые серьезные аргументы на вторую часть процедуры, когда два оппонента сойдутся в личном споре. Затем о себе рассказал граф. Уже по ходу своего выступления он почувствовал, что проигрывает барону, чьи позиции были действительно непоколебимы. Граф сдался, но продолжил участие, решив с достоинством продержаться до самого конца. Перед самым началом их спора в зал проскользнула Альма. Вандер даже не знал радоваться этому, или нет: с одной стороны, приятно видеть хоть одно сочувствующее лицо среди присутствующих, а с другой - она станет свидетельницей его поражения... Вандер едва успел раскрыть рот, как вдруг барон взорвался криками. Он побагровел и набросился на Вандера с обвинениями в обмане и подлоге семейных хроник. Он распалялся все больше и больше, вскочил с места и начал размахивать руками; его раскрасневшийся второй подбородок колыхался из стороны в сторону, с лба покатил пот, а голос стал хриплым. Собравшиеся с огромным удивлением взирали на нервный припадок барона, и никто не обратил внимания на скромно притулившуюся в углу Альму: она неотрывно смотрела на Штонхара, и на ее губах играла легкая победная улыбка. Слабым местом Штонхара оказался его тщеславный и самовлюбленный характер. И Альме только оставалось чуть подтолкнуть барона, позволить ему выпустить все свои эмоции наружу. Результат превзошел даже ее ожидания. Штонхар просто впал в безумие, напугав всех своей неукротимой яростью и одержимостью. Все стало решенным, когда барон запустил в собравшихся стулом. Его вывели стражники, а затем началась церемония возведения на губернаторское кресло ошалевшего от счастья Вандера. Они вернулись на остров и закатили праздник на несколько дней. Вандер был на вершине счастья, и от этого была счастлива и Альма. Плоды победы незамедлили явиться в виде потока денег. Положение семьи вновь стало прочным и влиятельным. Теперь Альма поставила своей целью сохранить это благополучие, пользуясь именно тем видом колдовства, которому с самого начала и учила ее Эвелина. Мир политики оказался довольно прост при ближайшем рассмотрении. Альма продолжала свои тренировки и очень быстро прогрессировала. Ее заклинания работали и отвращали от мужа любые опасности и подвохи. Вандер ничего не подозревал и искренне считал себя удачливым политиком. Спустя некоторое время, он вновь вступил в непримиримое противоборство с очередным влиятельным политиком - и в этот раз барон Энтасти очень некстати сломал себе ногу при падении с лошади и не смог присутствовать на встрече с Императорским посланником. К счастью его смог заместить Вандер, и посланник остался очень доволен разговором. Имя графа стало чаще звучать при дворе Императора, и почти всегда в положительных тонах. Кроме того, стало уже всем известным фактом, что Вандер действительно состоит в дальнем родстве с императорским кланом. Вандер тщательно взвесил все "за" и "против", оценил ситуацию и пришел к выводу, что должен попытаться устроиться при дворе. Он поделился этим с Альмой; она выслушала его, как всегда согласно кивнула, но после провела собственный анализ ситуации. Как и раньше, Вандер значительно переоценил свои силы. Альма понимала это, но также видела и то, как много значило для ее любимого успешное продвижение карьеры. Три года прошли в упорной борьбе. Вандер преодолевал одно препятствие за другим и за короткий срок проделал путь, на который другие тратят десять-пятнадцать лет. Альма была незаметна и тиха, представляя собой образец истинной скромности, но по ночам в ее беседке кипела сумасшедшая работа. Колдунья уже значительно превзошла свой прошлый уровень мастерства; в ее руках теперь сосредоточилась действительно могущественная сила. Она справлялась с массой проблем, одновременно и нападая и защищаясь. Среди правителей высокого ранга многие имели у себя на службе колдунов, и Альме приходилось постоянно сталкиваться с их злостью, направленной против Вандера. Порчи, сглазы, демоны-убийцы, болезни и другие гадости лились непрекращающимся потоком, но имперские колдуны явно пользовались магией, отличной от той, что впитала в себя Альма на родном далеком острове. Ее противники не опирались на силу предков, они пользовались только силой настоящего, и потому неизменно проигрывали Альме. Многое изменилось в их жизни - да почти все. Они перехали в Багрум, столицу Великой Империи, и поселились в огромном замке. Появилась многочисленная дружина воинов, много слуг и роскоши. Вандер хоть и выглядел молодо - ему шел тридцатый год - но вел себя, как матерый политикан - высокомерно и гордо. Ему не хватало осмотрительности, он частенько переоценивал себя, не замечал истинных угроз - но все это не имело никакого значения, поскольку за его спиной стояла Альма. Колдунья чаще стала появляться вместе с ним во дворце Императора, всегда скромная и молчаливая, но блистающая красотой и дружелюбной улыбкой. Ее признали при дворе, и несколько молодых людей даже предприняли попытки завести с ней роман, но столкнулись с непреодолимой любовью Альмы к мужу. Ее считали чем-то вроде украшения при Вандере, и не более того, но Альму это вполне устраивало - она не стремилась к известности, не хотела, чтобы кто-то воспринимал ее всерьез, ведь так, оставаясь в тени, ей было намного проще работать на благо любимого графа. Вскоре она перестала называть его графом, поскольку Вандер получил титул герцога. Теперь он мог выбрать себе сколь угодно высокую цель, и он сделал свой выбор. " Я стану главным советником Императора," - заявил он однажды Альме. " А потом ты заживешь более спокойной жизнью? - робко поинтересовалась Альма. - Я имею в виду, после того, как умрет старый Император, ты ведь уйдешь в отставку, да? " " Безусловно. Новый Император всегда приводит новых советников. Тут уж даже моего политического мастерства не хватит, чтобы удержаться." Цель определилась, и Альма взялась за работу. Она укрепила все свои прошлые заклинания на здоровье и удачу Вандера, затем окинула мудрым взглядом политический олимп в поисках тех фигур, которые могли бы стать препятствием на пути к достижению желаемого. Таких практически не оказалось, и кодунья сделала вывод, что примерно через год ее муж станет советником Императора. Но прошла только половина этого срока, и события пошли по иному сценарию. Альма конечно же делала прогноз на будущее, но в этот раз в ее расчеты вмешалась некая посторонняя сила, и на горизонте появился человек, о котором она не была предупреждена магическими силами. Им оказался герцог Трейндалль, слухи о котором распространялись по Империи с поразительной скоростью. Альма не сразу заметила его, а когда заметила - было уже поздно. Трейндалль буквально ворвался в свиту Императора и занял место военного советника. О нем ходили смутные легенды. Его происхождение оставалось для всех полной тайной, хотя в Империи всегда вопросам генеологии придавали большое значение. Никто не знал, откуда герцог родом, кем он был раньше, и как вообще он начал свою деятельность на службе Императору. Как удалось выяснить Вандеру от всех своих приятелей, Трейндалль отличился на последней войне Империи с дикими племенами юга. На поле битвы ему не было равных, там он получил кличку Черный Дракон, потому что всегда носил только черную одежду и одевал на поединки шлем, украшенный головой дракона. Вообще, Трейндалль предпочитал во всем только черный цвет, и было во всем его облике и образе жизни что-то зловещее. Жил он обособленно, в отдельно стоящем замке Турхейм в горах Северного Тронда. Он практически ни с кем не общался, никого не приглашал к себе в замок, и соответственно не принимал ничьих приглашений, кроме, разумеется, тех, что исходили от самого Императора. Альма присмотрелась к нему повнимательнее и сделала вывод: либо Трейндаллю служит хороший колдун, либо он сам силен в магии. Во всех его причудах просматривался строгий смысл, непонятный тому, кто не знаком с колдовством. Герцог не подставлялся под магические удары, но сам всегда был готов нанести такой. И действительно, когда Альма тщательно проследила путь Трейндалля к вершинам власти, от того момента, как окончилась война на юге, она заметила, что его восхождение было отмечено рядом удвительных совпадений, подобных тем, что привели во дворец Вандера. Все люди, так или иначе мешавшие черному герцогу идти вперед, таинственным образом погибали от болезней или несчастных случаев, или просто пропадали бесследно. Вскоре то, о чем колдунья догадалась раньше всех, стало известно при дворе: Трейндалль пользовался услугами колдуна. Он открыто признал это и даже привел колдуна на одно из собраний во дворец. Мага звали Зач; это был высокий и сухонький старикашка с каким-то отсутствующим взглядом бесцветных глаз. Он за весь прием не проронил ни слова, ничем не заинтересовался и ни на шаг не отходил от хозяина и его вооруженной охраны. В этот свой визит в Императорский дворец Трейндалль нарушил сразу две до сих пор незыблемых традиции. Во-первых, он привел с собою колдуна. Все правители Империи прибегали к услугам колдунов или астрологов, но никто никогда не афишировал этого; признаться в подобном означало потерять свое достоинство, признать себя неспособным добиться своего своими силами. Второй традицией, и даже законом, было: не входить в Императорский дворец с личной охраной. Трейндалль привел с собой не меньше десятка человек. Это были Трондские горцы, свирепого и дикого нрава, да еще и вооруженные до зубов. Если бы так поступил кто-либо из приближенных Императора, то это было бы расценено, как проявление трусости или невежества, и отступника от принятых правил непременно бы покарали отлучением от двора. Но герцогу не сделали никакого замечания, и его выходку расценили совсем иначе: как демонстрацию своей силы. Трейндалль словно сказал всем: прочь с моей дороги, я пришел, чтобы сесть на Алмазный Трон Императора! Вандер безусловно понимал, что не сможет поделить власть с Трейндаллем: одному придется уйти. Он также видел, кто такой этот черный герцог, но снова положился на свое обычное везение, которое все чаще называл "политической мудростью". Вандер стал напряженно думать и следить за каждым шагом Трейндалля, причем в этом ему помогали и все его старые противники и недоброжелатели при дворе. Все понимали, если не помочь Вандеру, Трейндалль легко сметет все на своем пути и кончится все тем, что в один день во дворец ворвутся его страшные горцы и просто перерубят всех, кто не падет на колени перед черным герцогом. Вандер стал сумрачен и сосредоточен, но вечерами снимал напряжение большим количеством выпивки. Альма тоже не бездельничала, пытаясь выявить слабые места врага, но тщетно. Трейндалль был надежно защищен со всех сторон очень сильной магией, совсем не той, которую так легко и незаметно пробивала Альма в прежних случаях. Как ни старалась колдунья, она никак не могла добраться до образа души герцога, а это было самым главным. Она по достоинству оценила мастерство Зача. О Заче тоже никто ничего не мог сказать определенного. Совершенно очевидным представлялось только одно: до появления Трейндалля этого колдуна в Империи не встречали. Альма согласилась с этим общим мнением, хотя для того, чтобы прийти к этому выводу, ей не требовалось копаться в архивах и спрашивать совета у мудрецов: она чувствовала магию Зача, и эта магия сильно отличалась от магии имперских колдунов. Пока Альма пыталась пробиться к душе Трейндалля, случилось несколько неприятных эпизодов с Вандером, и самый противный: впервые за все время их совместной жизни он избил Альму. Произошло это из-за сущего пустяка. Она вернулась из своего крыла замка смертельно уставшей от борьбы с защитой черного герцога, и из-за этого была рассеяна в разговоре. Вандер моментально пришел в ярость и набросился на нее с кулаками. Помимо всего прочего, он был сильно пьян. Подумав над этим событием, Альма вдруг поняла, как она просчиталась: пока она билась над загадкой герцога, Зач начал атаку на ее мужа. И ведь верно, Вандер никогда раньше не тянулся к спиртному, не вел себя так грубо и вызывающе. Альма срочно кинулась исправлять ситуацию. Первые же ее действия показали: на Вандера было наложено проклятие. Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы справиться с этим, но в конце концов она победила. Прошло два месяца. Но Альме показалось, что они растянулись на пару лет. Все эти дни она вела непрерывную борьбу за любимого мужчину. Зач оказался виртуозом по части нападения. Всех сил Альмы едва хватало на то, чтобы отвести от Вандера все злые посылы мага, проклятия, болезни, ночные кошмары, несчастные случаи, разные варианты безумия... Несколько раз оказывалась она на грани срыва, когда ее силы подходили к концу и дальнейшее перенапряжение грозило ей опасным и печальным исходом. Но все же она выстояла, и Зач на какое-то время устроил себе передышку. Чего следовало ожидать от него дальше? Исчерпал ли он запас своих приемов, или приберег самые сильные средства на будущее? Альма мучилась этими вопросами, но раскидывать руны было бесполезно: Зач уверенно блокировал всю информацию о себе и о своем хозяине. Что могла Альма противопоставить такой агрессии? До сих пор Альма почти всегда только защищалась, а атаковала редко. И все ее атаки на противников Вандера не были смертельны: она просто выводила их из игры, заставляя сделать ошибку или временно заболеть. Даже Штонхар, пострадавший от колдовства Альмы больше других, давно уже поправился и жил себе спокойненько в своем родовом замке. Зач действовал иначе, смелее и злее: он убивал врагов Трейндалля. И это кроме всего прочего означало то, что и Альме придется применить против него нечто очень серьезное, иначе она будет обречена на поражение: одной только защитой с Зачем не справится. Наконец Альма вспомнила о своем спасении: Храм, оставшийся на ее родине. Пещера Эвелины, где Альма прошла свое посвящение. Несколько месяцев назад, незадолго до появления Трейндалля, она побывала в Храме. Там все было по-прежнему, Храм был готов оказать ей помощь. И Альма решилась. Она послала Зачу свой вызов, и мысленно показала ему дорогу к ее Храму, в котором она назначила встречу врагу. И Зач согласился! Альма почувствовала, как он согласился, она была в этом уверена. Колдунья быстро собралась, но перед отъездом воспользовалась своим старым секретом - особым камнем, в котором жил плененный ею однажды демон. Альма вызвала демона к жизни и приказала выяснить, что за душа у Трейндалля, пока ее не будет. Альма справедливо полагала, что в отсутствие Зача черный герцог не справится с демоном. Поколебавшись, она все-таки отдала демону приказ: если она не вернется со своего острова - он должен будет сам воспользоваться украденным образом души герцога и убить его. Если у демона будет образ души Трейндалля, то даже Зач не сможет защитить своего хозяина. После этого Альма покинула Багрум. Уезжая, она так и не призналась Вандеру, что все эти годы помогала ему, что именно ее колдовству он обязан всем, чего добился. Альма очень хотела рассказать ему об этом, чтобы Вандер знал, в чем был источник его везения, чтобы он, оставшись один, не проявлял прежней беззаботности. Но она промолчала, потому что представила себе, как огорчится Вандер, когда с треском развалится взлелеянный им миф о его " политической мудрости". И потом, Альма все-таки надеялась вернуться. Она прибыла в Храм первой. Походила по пещере, посидела на заветном троне и послушала неясный шепот предков. Она помолилась и совершила полагающееся по ритуалу жертвоприношение на алтаре, и силы ее укрепились. На третью ночь пришел Зач. Его высокая фигура появилась в проеме пещеры, заслоняя звездное небо. Он остановился на пороге. Альма вскочила. Она почувствовала, как вдвое быстрее застучало ее сердце и во рту пересохло. Перед ней стоял очень сильный маг, намного сильнее ее. Волны могущества исходили от него, и Альма ощущала на себе их упругие прикосновения. " Ты пришел. Я рада," - выговорила она. " Ты рада? Что ж, я тоже. Здравствуй, Альма!" Мир переверулся у Альмы перед глазами, едва в пещере раздался этот голос. А вдруг... вдруг это ловушка? Зач мог узнать о ней многое и... Темная фигура шагнула внутрь, откидывая капюшон и бросилась к Альме. Когда она обнялась со своим гостем, сомнений больше не осталось: это была она, Миа! Ее пропавшая сестра! Альма на время потеряла способность и говорить и думать от такой неожиданности. Миа обняла ее покрепче, и они вместе уселись на трон. История Миа оказалась очень похожа на историю Альмы: она сбежала от пиратов тремя неделями позднее. Затем она скиталась по пределам Империи, некоторое время жила в монастыре, где училась колдовству, но быстро поняла, что ее собственная система лучше и эффективнее. А потом она встретила Трейндалля, и влюбилась в него с первого взгляда. Так же, как и Альма, Миа стала помогать Трейндаллю. Но в отличие от своей младшей сестры, Миа сделала ставку не на защиту мужа, а на атаку против всех его противников. Все шло замечательно, и Трейндалль уже замахнулся на трон Императора. Но тут возникло затруднение: потребовалось убрать с дороги Вандера. Миа лично посетила Багрум и была шокирована, увидев рядом с Вандером Альму. Больше она не появлялась в столице, а вместо себя посылала для отвода глаз весьма посредственного колдуна Зача. Миа долго думала, как же поступить. Сперва она просто рвалась в замок к Вандеру, чтобы встретиться с любимой сестрой, но Трейндалль строго запретил ей это. Если Альма не призналась Вандеру в своих способностях и делала все в тайне от мужа, то Миа сразу открылась Трейндаллю и в дальнейшем обсуждала планы вместе с ним. Поэтому, когда он не разрешил Миа увидеться с сестрой, она призадумалась. Но тут Альма сама вышла с ней на контакт и предложила встречу в Храме. И Миа тут же приняла вызов. В мельчайших подробностях рассказали они друг другу о своей жизни после того дня, когда они расстались, иногда прерываясь на бурные проявления счастья. Но днем настало время и для другого разговора. " Но как мы решим проблему, возникшую между нашими мужчинами? - первой перешла к трудной теме Миа, она всегда начинала первой. - Я буду продолжать помогать Трейндаллю. Что ты скажешь об этом? " " Я... я тоже не намерена отступать", - ответила Альма. " Почему? Ты уверена, что Вандер того стоит?" " Да! Я люблю его, и он хороший человек. А ты можешь сказать то же самое о Трейндалле?" " Могу. Я безумно люблю моего Черного Герцога!" Сестры посмотрели друг другу в глаза. Альма отказывалась понимать, как такое могло случиться. Она встретила Миа, и они оказались разделены их мужьями. Постепенно она осознала, что Миа относится к Трейндаллю так же, как она к Вандеру. И сейчас сделать выбор между сестрой и мужем Альма не могла. Как не могла этого сделать и Миа. " Так, давай начнем с малого, - нарушила затянувшееся молчание Миа. - Я клянусь тебе, сестра, в этом священном для нас обоих месте, что никогда, ни при каких обстоятельствах я не нападу на тебя." Альма счастливо сверкнула глазами и повторила эту клятву. У женщин немного отлегло от сердца. Действительно, первый шаг удался, следовательно, можно было надеяться и на второй шаг, и на третий... Но дальше все остановилось. Миа указывала младшей сестре на то, что Вандер вовсе не так сильно любит ее, как ей кажется, и что Альма вполне могла бы поискать себе мужчину поинтереснее, не такого пресного. В свою очередь Альма замечала Миа, что Трейндалль жесток, что он не подходит на роль Императора, что Миа стоило бы присмотреть себе парня почеловечнее. И та и другая возмущенно отвергали подобные предложения, отстаивая честь своих мужчин. Ситуация снова зашла в тупик. В конце концов Миа предложила выход: предоставить мужчинам решить этот вопрос самостоятельно, без их помощи. Альма, подумав, согласилась. Но в голосе Миа что-то предательски задрожало; Альма взглянула прямо в глаза старшей сестре и увидела там нечто такое, что ей очень не понравилось. Миа поняла, что не удержит в себе своей тайны, и с тяжелым вздохом призналась: " Я действительно не знала, что ты так сильно любишь его. Я хотела освободить тебя от Вандера, мне казалось, что вы... ну, не очень счастливы. По крайней мере, он мог бы относиться к тебе теплее." "И что?.." " Перед тем, как ты меня позвала на встречу, я совершила особый обряд. Твой муж... - Миа подавленно замолчала, но затем договорила: - Он обречен. Я убила его. Теперь уже ничего нельзя сделать, - она помолчала и воскликнула: - Ну прости меня, Альма!" Они расстались молча. Миа предприняла еще несколько попыток оправдаться перед сестрой, но безуспешно. Альма переполнилась от избытка потрясений за одни сутки. Сперва она обрела любимую сестру, а потом потеряла любимого мужчину. И еще: кто такая Миа? Та ли это девушка, с которой она когда-то постигала основы колдовства? Неужели, она так и не нашла сестру? Слишком много для одного человека за одни сутки. Альма впала в отрешенное состояние, но не старалась выйти из него, потому что знала: ей нужен отдых и еще ей, как воздух, необходимо интуитивное озарение. А для этого разум и чувства должны на время замолчать. Так они и расстались, и лишь когда Альма скрылась за поворотом лесной тропы, Миа позволила себе от души расплакаться. За время обратного пути Альму так и не посетило никакое озарение. Миа рассказала ей, что она соединила воедино их семейную магию - ту, которую им открыла Эвелина, - и древнюю магию горцев Тронда, которую ей помогал освоить Трейндалль. Сам он не был колдуном, или вахо, как говорили горцы, но он помог ей встретиться с истинными вахо - мастерами своего дела. Их искусство значительно отличалось от колдовства Эвелины: вахо учились убивать врага, а не защищаться от него. Обряд, которым Миа приговорила Вандера к смерти, был заимствован ею у вахо, но так до конца ею и не понят. Она не знала и не умела отменить запущенный механизм умервщления жертвы, да и сами трондцы не знали этого. Им никогда не приходило в голову подобное: зачем ловить выпущенную из лука стрелу и возвращать ее обратно в колчан? Из этого Альма сделала вывод: она не сможет остановить это, но она попытается. Если она чему-то и научилась от Миа, то впервую очередь: сражаться до конца. Вдруг в самый последний момент просто повезет? Альма вернулась в Багрум и сразу же поинтересовалась у Вандера, как идут дела. Он выглядел здоровым и бодрым; Вандер рассказал, что недавно Трейндалль понаделал глупостей, от которых мнение Императора о нем может поколебаться. " Сейчас вернется Миа, и его глупости прекратятся", - про себя заметила Альма. Следующим сообщением Вандер буквально пригвоздил жену к месту. "В последние дни у меня постоянно болит голова. Я быстро устаю, наверное колдун Зач меня сглазил. Ты не задумывалась о том, что пора бы и нам завести какого-нибудь колдунишку, или на худой конец шамана? Я, конечно, помню про мое феноменальное везение и политическое чутье, но стоит же подстраховаться. В конце концов, денег у нас достаточно, чтобы..." Альма уже не слушала его. Она сконцентрировалась и теперь внимательным колдовским взглядом изучала образ его души. Все было в порядке. Душа Вандера не была поражена никаким оружием, или же поражение было настолько странным и новым для нее, что она его просто не видела. Альма еще раз провела мысленным взглядом по линиям судьбы Вандера, по его предназначениям и не нашла ничего угрожающего. Некоторое время она простояла в полном замешательстве, не зная, как такое может быть. А потом ее посетило то самое долгожданное озарение: Альма посмотрела не на душу, а на тело Вандера. Герцог вдруг расплылся перед ее глазами, превращаясь в радужную ауру. Колдунья привычно расслоила ауру на составные цвета и, как опытный врач, прощупала каждый слой. Она часто делала это раньше, когда поправляла мужу здоровье. Над затылком Вандера уютно и не очень заметно пристроился маленький черный паучок. Альма приказала ему убираться, он не отреагировал. Тогда колдунья попыталась вышвырнуть пришельца силой, но неожиданно столкнулась с удивительным по силе сопротивлением. Вандер резко дернулся и быстро приложил руки к вискам. " Вот черт!!! - вскрикнул он. - Опять прострелило." Альма тут же отпустила паучка. Вандер ушел наверх поспать, а колдунья побежала в свой магический кабинет. Тут она успокоилась и начала размышлять и анализировать. Если душа не тронута, а в ауру вживлен какой-то энергетический паразит, то, возможно, все не так уж и смертельно. Миа ведь могла по незнанию и переоценить силу чуждой ей магии, или этот треклятый вахо ее просто обманул. Альма отлично работала с исправлением ауры, уж тут никакой горец не справится с ней. На следующий день Альма принялась за активное лечение мужа. Она последовательно применила различные техники очищения ауры, но не добилась ничего. Тогда она припомнила сложные комбинированные методы лечения, которые за прошедшие годы выработала сама. И снова с тем же эффектом. Вандер тем временем чувствовал себя все хуже, а к вечеру Альма заметила, что паучок вырос в размерах. Она вдруг почувствовала приближение паники и тут же подавила ее. Всю ночь она думала, пытаясь понять, каким образом такой мелкий вампир оказался настолько устойчивым ко всем ее атакам. Наконец, она пришла к выводу, что этот паук - обманка. Что-то для отвода глаз, или паук имеет более сложную природу. Значит, требовалось новое исследование этого странного вампира. За ночь она подобрала нужный способ и подготовилась сама к нелегкой процедуре. Утром Вандер остался в постели. Он лежал в полудреме, и как ни больно было Альме видеть его в таком плачевном положении, она отметила себе, что именно так ей и будет легче всего работать. Она вошла в транс, окружила себя мощной защитой и принялась искать образ паука. Вообще-то защита здесь не очень требовалась, но Альма подстраховалась от неожиданностей чужой магии. Долгое время она не могла настроится на ту волну, что отвечала только существу пришельца-убийцы. А когда ей это удалось, она реально ощутила, что след от вампира уводит куда-то далеко. Альма собралась и пошла по этому следу. Липкая черная линия вела в странное пространство, меняя свою природу и структуру и хитроумно заворачиваясь в спираль. Только высочайшее мастерство Альмы в искусстве концентрации и распознавании образов позволило ей проследовать по этому пути туда, откуда явилась к несчастному Вандеру маленькая проклятая тварь. Она ожидала увидеть старика вахо, сидящего в пещере Трондских скал над каким-нибудь дикарским талисманом, или чего-то подобного. На худой конец, увидеть на другом конце липкой черной паутинки, оставленной пришельцем для поддержания своей жизни, колдунью Миа. Но Альма увидела другое. Тайная тропа привела ее в темный и холодный мир, где черные камни сливались с черным небом. Посреди всей этой тьмы медленно колыхался гигантский кусок звездного неба. И лишь присмотревшись она поняла, что это в тысячи раз увеличенная копия того самого паучка. Перед ней шевелился огромный черный тарантул, на коже которого фосфоресцировали огоньки, сперва принятые ею за звезды. Бог Смерти, Владыка Тьмы, чудовищное древнее существо, обитающее где-то за гранью мира и равное этому миру по возрасту - вот кого привлекали в своих ритуалах жуткие шаманы Тронда. Монстр заметил присутствие чужого и огоньки замерли - он начал искать Альму. Ее спасла та самая предосторожность - защита на время оставила Альму невидимой для чудовища, и колдунья успела покинуть кошмарный мир. Долгое время она без сил лежала рядом с больным на кровати, постепенно приходя в норму от увиденного. С Этим бороться она не могла. Миа снова оказалась права, она, как и раньше, продолжала идти на несколько шагов впереди Альмы. И все же Альмма не сдалась. Оставался последний шанс, оставался Храм, в котором она могла решать вопросы Жизни и Смерти. И оставался еще один обряд, известный только ей, такой, о котором Миа скорее всего не знала. Альма собралась в путь и вечером того же дня вновь поплыла на родной остров. В помощь себе она призвала Стихии Ветра и Воды, чтобы сократить время своего путешествия - была дорога каждая секунда: по той маленькой черной ниточке, что соединяла паучка с Пауком, из Вандера вытекала Жизнь. Герцог Вандер уже третьи сутки не приходил в сознание. Слуги и доктора бестолково суетились у его кровати, но не могли установить причину болезни. Но на четвертые сутки болезнь отступила, а еще через день герцог открыл глаза и внятным голосом попросил воды. С этого момента суета людей вокруг него обрела осмысленность; ему помогали во всем, но и без этой всеобщей участливой поддержки он поправлялся. Спустя еще два дня он самостоятельно поднялся с постели, и доктор, присланный Императором лично, торжественно объявил, что таинственная лихорадка спала. Тем же вечером вернулась и Альма. Вандер подумал о том, что стоило бы сказать ей пару резких слов: хороша жена, отправилась в путешествие, когда муж был при смерти. Но он проглотил все обидные слова, когда она бросилась ему на шею. Под глазами Альмы темнели круги, лицо осунулось и выглядело усталым, но Альма сияла от счастья и заливалась слезами радости. " У меня было трудное путешествие, - сказала она. - После расскажу." С возвращением Альмы исцеление Вандера пошло втрое быстрее. Она готовила ему отвары из трав, секрет этих отваров не был известен в Империи. Он выпивал, хвалил их вкус и почти тут же засыпал примерно на час. Просыпался он человеком, силы которого за время сна минимум удвоились. Спустя неделю Вандер посетил Императора. Трейндалль пока отмалчивался, засев в своем Турхейме. От Миа тоже не было известий. За завтраком Альма упала. Секунду назад она сидела за столом и расспрашивала мужа о подробностях его визита в Имперский Дворец, а теперь лежала на полу. Слуги быстро перенесли ее в спальню. Вандер страшно удивился, затем закончил завтрак и отправился по делам. Вернулся он к вечеру, и сенешаль доложил ему, что Альма только что пришла в сознание. Вандер забеспокоился и в тревоге поднялся к ней. Она лежала на кровати, но он не сразу узнал ее. Она как будто потеряла свою молодость, жизнь и красоту. Он присел у ее кровати и до самого утра слушал ее тихий шепот. Она рассказала ему сказку про двух принцесс магии, живших вместе на острове. Про войну и про пиратов, про молодого незнакомца, предложившего испуганной принцессе свою помощь. С этого момента ее рассказа Вандер весь обратился в слух, понимая, что сейчас услышит от своей жены тайну ее жизни. Альма поведала ему обо всех тех обрядах и ритуалах охраняющей магии и заклинаниях, дарующих удачу, которые вели его по жизни все эти годы. Ее голос постепенно угасал и стал едва различим к утру, когда она подошла в своем повествовании к заключитльной части. Она рассказала ему о страшном заклятьи, наложенном на него колдуном Трейндалля. Тут она немного покривила душой и не призналась, что это сделала ее сестра Миа. Альма созналась, что не смогла ничего противопоставить могуществу Черной Смерти, Великого Паука - у этой твари множество имен, но смысл их один: Неотвратимая Смерть. И тогда Альма воспользовалась своим последним шансом спасти любимого: она призвала на помощь силы всех ее предков с родного острова, и на древнем алтаре Храма принесла в жертву себя. Не в силах оборвать нить Паука, она сумела перевести ее на себя. Пораженный Вандер не знал, что сказать. Наконец он спросил: " Но почему? Почему ты сделала это?!" Альма не ответила. Вскоре она снова впала в бредовое состояние, а затем наступила агония. Ее жизненных сил хватило почти на полторы недели сопротивления чудовищу, но теперь она стремительно покидала этот мир. Вандер стоял рядом с ней на коленях, и ему показалось, что он расслышал последнюю фразу Альмы: " Господи!.. Как я боюсь Тебя, как Ты ужасен... Паук!" Через минуту Альмы не стало. Вандер грустил о ней. Но грустить долго у него не было времени - положение обязывало его активнее включиться в борьбу с Трейндаллем. Черный герцог же неожиданно отказался от услуг Зача и вступил в открытую борьбу с Вандером. Хоть Альма и погибла, но Миа была верна своему обещанию и предоставила мужчинам вести борьбу друг с другом самостоятельно. Когда Вандер выиграл ее, и Император объявил именно его своим наследником, Трейндалль попытался совершить переворот, но Император был к этому готов. Удача отвернулась от хозяина Турхейма, и он отказался от каких-либо притязаний на власть в Империи. Через семь лет после этого Император умер, и Вандер взошел на Алмазный Трон Императора Великой Империи. Альма была похоронена в Императорском саду, и Вандер часто проходил мимо ее могилы. К сожалению, надгробье давно разрушилось, и надписей не было. Вандер подозревал, что этот холмик, обсаженный осинами, служил кому-то последним пристанищем, но точно не знал, кому именно. Многое минуло с той поры, как он простился с Альмой; яркие события последних семи лет затмили собой странный случай с таинственной болезнью. Вандер не поверил тогда в то, что его жена причастна ко всем его победам. Он нашел другое - более простое - объяснение всему: Альма заразилась той же лихорадкой, которая чуть было не свела в могилу его самого, но она оказалась слабее и не выжила. Что ж, такова судьба. Император не мог жить прошлым, и он забыл Альму. И вот спустя семь лет он прогуливался каждый день по саду и стал замечать, что у неизвестной могилы начала появляться какая-то женщина. Она приходила утром, опускалась перед могилой на колени и стояла так довольно долго. Однажды любопытство перевесило, и он в сопровождении своего советника подошел к ней. Женщина встала и повернулась к нему. Она оказалась ровесницей Императору; высокая и стройная, с длинными черными волосами и смелым красивым лицом - она сразу же понравилась Вандеру. Из-под распахнувшейся мантии ослепительно сверкнула семиконечная звезда, окруженная бриллиантовым орнаментом. " Осторожнее, господин Император, - предупредил его советник. - Этот символ на ее груди - знак Королевы Ведьм." Император отмахнулся и спросил странную посетительницу его сада: " Кто вы и зачем приходите сюда? Над чьей могилой вы плачете?" Едва он задал свой второй вопрос, глаза Королевы Ведьм полыхнули таким гневным пламенем, что Вандер отшатнулся, пораженный силой ее чувтства. Ведьма тихо что-то сказала по-Трондски, резко повернулась и ушла. Больше Император не видел ее в своем саду. Язык горцев Тронда он знал плохо, и потому не очень понял ее прощальную фразу. Что-то про какого-то паука, который вроде бы встретит его когда-то. Ерунда какая-то. Мало ли, что может сболтнуть сумасшедшая ведьма.

Еще добавлю: [attachmentid=6537] [attachmentid=6538] [attachmentid=6539] [attachmentid=6540]

Я проголосовал "За". Хочу заметить, что тезисы вроде "зачем легализовать эвтаназию, если у человека есть возможность решить дело суицидом" - не всегда справедливы. Во-первых, суицид может быть просто недоступен страдающему (например, в случае полного паралича). Во-вторых, рассмотрим шире. Далеко не каждый владеет отличным знанием анатомии и необходимыми возможностями (в частности, не все препараты общедоступны). Дилетантски совершенное самоубийство во многих случаях не прекращает страданий, а только продлевает/усугубляет их. Выбросившись из окна вполне можно остаться живым. А некоторые пьют уксусную ээсенцию и вместо прекращения мучений получают в итоге пластмассовую трубку заместо пищевода... Ну и зачем человеку так издеваться над собой, если профессионал может прервать жизнь грамотно (безболезненно и надежно) ? Что же касается вопроса о "коррумпированности государства" и преступном использовании эвтаназии... Здесь я замечу, что в таком государстве и без того найдется немало способов, как отправить на тот свет тяжело больного человека против его воли. Даже некриминальных. Просто положить в обычную больницу и гордо (законопослушно причем!) никому ничего не проплатить. Дальше наша доблестная бесплатная медицина сама эту эвтаназию и совершит. Правда медленно. А вообще, в "нормальном" государстве это решается тоже обращением к профессионалам, в данном случае к юристам. Я полагаю, что если поставить перед ними такую задачу, то вполне могут быть разработаны те правила и условия, которые исключат злоупотребления. P.S. Darkkiss, а ведь Вы столкнулись с этим в Москве. Страшно представить, что творится в каком-нибудь Ухтыжопинске...

Дать возможность бессмертия для избранных - это создать еще один фактор (и серьезный!) для роста социальной напряженности. Поскольку из-за ограниченности территориальных и пищевых ресурсов таких избранных должно быть явное меньшинство, а оставшееся большинство посчитает себя несправедливо обойденными. Да и зачем это? Физические воплощения даются человеку для прохождения своего рода "школы", затем, по ее окончании, человеческая Сущность движется дальше. Ведь никому же не приходит в голову желать себе пожизненного сидения в 7-м классе...